Шелер квалифицирует феноменологию как «влиятельнейшее движение современной философии»[12]. Отметим, что при этом он явно старался писать не только от себя лично, но выражать общепринятое, устоявшееся мнение. Сначала он даёт понятийное определение того, что такое феноменология, стремясь выделить характерную особенность феноменологического движения как идейного течения. «…«Сущность» («Wesen») и «наличное бытие» («Dasein») владеют мышлением группы этих исследователей; слово «феноменология» намекает на то, что при выявлении реализованных в мире сущностей (essentiae) речь идёт прежде всего о том, что можно показать как нечто непосредственно созерцаемое»[13]. Затем Шелер обрисовывает исторические корни феноменологии (схоластика, например, Бонавентура), указывает её непосредственных предтечей (Больцано, Лотце, Гербарт) и общепризнанный исходный пункт движения («Логические исследования», т. 1 Гуссерля), описывает понимание феноменологии Гуссерлем. Затем он предлагает собственное видение феноменологии, а также очерчивает взгляды наиболее интересных, с его точки зрения, немецких философов, работающих в феноменологическом ключе, а также тех, кто испытал влияние феноменологической идеи.
По мнению Шелера, «самым непосредственным исходным пунктом возникновения феноменологии» стал всё же не первый том «Логических исследований», а второй. В нём он выделяет шестое исследование под названием «Элементы феноменологического просвещения познания», во второй части которого Гуссерль вводит понятийную противоположность «чувственного и категориального созерцания». Именно эта противоположность и особенно понятие «категориального созерцания» стали, в глазах Шелера, своеобразной точкой отсчёта в возникновении феноменологии. Понятие «категориального созерцания» оказалось в центре внимания Шелера во время первой личной встречи с Гуссерлем. Она произошла в 1901 г. в г. Галле в обществе сотрудников издававшегося Г. Файхингером журнала «Штудии Канта» («Kantstudien»). Речь зашла о понятиях «созерцание» и «восприятие»[14].
Шелер поделился с Гуссерлем своей внезапно осознанной неудовлетворённостью философией Канта, к которой ещё недавно был близок, в результате чего был вынужден изъять из типографии свою наполовину отпечатанную книгу по логике, написанную в неокантианском духе. Он «пришёл к убеждению, что содержание данного нам в созерцании изначально много богаче того, что в нём относится к ощущениям, их генетическим дериватам и формам логических единств». «Когда автор, – пишет Шелер, имея в виду самого себя, – высказал Гуссерлю такое мнение и заметил, что видит в этом взгляде новый плодотворный принцип для построения теоретической философии, Гуссерль тотчас ответил, что и он в своей новой работе по логике, которая появится вслед за первой,