— Вас это не касается! — зло прошипела я.
— Разберёмся! — хмыкнул разбойник. — Пойдём, покажем тебя главному. Послушаем, что он скажет.
4. Глава 4
Нацепив наручники, которые ко всему прочему сдерживали мою магию, меня повели вглубь леса. Насколько я знала, он не был слишком большим — всего две лиги вширь, но, похоже, это ничуть не мешало разбойничать. Мама ведь упоминала, что на Северном тракте орудуют разбойники. Ах, дура-дура, как же я это упустила? Сама виновата! Нужно было обогнуть лес и идти через поля! Да, так гораздо длиннее и нагнать меня могли, но я бы не попала в лапы к разбойникам. Как мне теперь выкручиваться?
Пока я лихорадочно ругала себя за такую глупую оплошность, меня уже подвели к разбойничьему лагерю. Две палатки: одна побольше, другая поменьше, с десяток нечёсаных мужиков в драной одежде, которые поедали меня взглядами. Над догорающим костром тлели высушенные кусочки мяса, рядом бочонки с элем, разбросанные вещи и сундуки.
Они тут, видимо, давно сидят! И где же полиция, почему не ловит таких бандитов?
— Ты где её нашёл, Лис? — дружно заулюлюкала команда вшивых головорезов. Смотреть на них был неприятно. У кого-то отсутствовал глаз, у кого-то палец, у кого-то, вместо руки, была обезображенная культя.
— Давай-ка её лучше к нам! — противно облизав губы, отозвался какой-то бугай с бычьей шеей.
— Как решит Долговязый Джон, так и будет, — буркнул разбойник, который тянул меня за собой.
По лагерю пронёсся густой недовольный гул, но перечить никто не стал.
Мы остановились возле палатки, из которой доносились зычные мужские голоса.
— Джон! — закричал разбойник, после чего перед нами возник паренёк лет тринадцати. Чумазый, он был настолько тощим, что можно было пересчитать рёбра, с совершенно белой, как у древнего старика, шевелюрой и красными, налитыми кровью, глазами.
— У него гости, — прокашлялся парень. Казалось, он вот-вот упадёт, ноги его совсем не держали.
— Лучше не мешай, — беззлобно огрызнулся мужчина, — ничего шнырять, где не просят.
— Лис? — донеслось из палки. — Лис, заходи!
Белобрысый упрямо выдохнул и, пнув не видимую глазу травинку, отошёл к огню. Не знаю почему, но мне стало так жаль этого беловолосого мальчугана. Сам ли он выбрал такую судьбу? Грабить народ и скрываться в лесах, что же в этом хорошего?