Я откидываюсь назад, чтобы снова посмотреть ему в лицо.
― Предсказуемо, ― я протягиваю ему руку, и закатываю рукав.
Морено сразу замечает, если судить по тому, как его тело сжимается еще крепче. Я неторопливо заворачиваю ткань и дразню его кусочком прошлого, от которого, как он думал, он избавился.
Глупый ублюдок. Мы, блять, никогда не избавляемся от своего прошлого.
― Я так понимаю, это доказательство тебя устроит?
Его яростные голубые глаза поднимаются, осторожно и медленно, прежде чем встретиться с моими. Они темнеют до серого оттенка.
― Как долго? ― он задает вопрос.
Я предполагаю, он имеет ввиду, как долго это у меня было.
― Достаточно долго.
Выражение его лица скептическое.
― И ты не использовал это против меня раньше?
― Ты не в курсе, что шахматы - моя любимая игра. У меня хватает терпения, чтобы планировать на десять ходов вперед, и выжидать своего часа.
― Планировать? ― повторяет он, отталкивая руку Коула. Очевидно, он начинает понимать, насколько ужасна для него вся эта ситуация. ― Я часть этого плана?
― Мы не смогли бы сделать это без тебя, милая, ― подмигивает Коул, холодная усмешка сопровождает волнение на его лице.
Момент, которого мы оба так ждали, наконец настал. Морено настороженно смотрит на моего брата. И это справедливо.
― Если ты не сделаешь, как мы просим... ― продолжаю я, привлекая его внимание обратно к себе. ― Эта информация станет известна всем. Весь клан будет знать, и твоя семья. У тебя две дочери?
Я никогда не видел, чтобы человек так быстро становился жестким. Я бы подумал что он перестал дышать, но его грудь тихо опускалась и поднималась. Он наконец-то дает мне то, чего я хотел очень долго.
Страх.
Я провожу средним пальцем взад-вперед по губам.
― Кстати, о твоих дочерях..
― Нет, ― немедленно огрызается он. Теперь его паника берет верх. ― Ты оставишь их в стороне от этого. Они не сделали ничего плохого.
― И именно поэтому их страдания убьют тебя изнутри.
Он наклоняется вперед и смотрит мне в лицо. Когда он начинает говорить, его голос тверд, как сталь:
― Ты и близко к ним не подойдешь. Моя семья под запретом.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
― Только не иронизируй.
― Мы созданы людьми. И мы не можем изменить прошлое. Не говори со мной так, как будто ты ангел. Ты грешил так же, как и я.
― Нет, ― немедленно возражаю я. ― Мы не одинаковые.