Потому он рабочих с карьера и прогнал, посчитав, что вполне
может занять такое привлекательное для себя гнездо. Камни Шламник
любил. Прятался в них от жары, строил в них лабиринты, а особенно
любил известняк. Потреблял его в несметных количествах. Своего рода
деликатес, но ему он был нужен для укрепления каменных пластин на
спине.
Он не брезговал ничем – ни личинками, ни змеями, ни ящерицами,
ни мясом, которое ему попадалось в виде случайных животных или
людей.
Но вот только он обычно не выползал из своего карьера. Обычно
такое случается, только если у него заканчивается еда. Но за год,
он вряд ли сожрал бы всё, что было в округе. Сколько я их помню,
нападения начинались лет через пять. Поэтому хозяева карьеров
обычно не тянули с их истреблением, потому что знали, чем всё это
может закончиться. Да и бизнес всё-таки прибыли не приносил.
Простой очень дорого обходился. Причём для всех — и для хозяев, и
для рабочих.
А тут барон как будто и попыток никаких не принимал. Эта
информация требовала проверки.
Шламник – страшная была штука. Но и на неё у меня найдётся
управа. Нужно было только убедить барона, что я смогу с ней
справиться.
Почуяв выгоду для себя, я направился прямо к местному
аристократу, благо его дом было видно из любого угла села.
Особняк был окружён высоким забором, а у ворот меня остановили
охранники.
— Куда? — преградил мне путь мужик с наглым лицом.
— К барону Корвину, — мотнул я голову в сторону ворот. — У меня
для него послание из Суземок. Благая весть, можно сказать.
Охранник смерил меня подозрительным взглядом, но к рации всё
равно потянулся.
— Артём Валерианович, — сказал он. — Тут к вам посланец из
Суземок.
— Как фамилия его? — зашипело из рации.
Охранник вопросительно посмотрел на меня.
— Градов, — сказал я ему.
— Градов, — повторил в рацию охранник.
— Пропустить. Срочно, — донеслось из рации.
Удивлённо глядя на меня, охранник нажал кнопку на брелке, и
металлические ворота стали медленно распахиваться, а я прошёл на
территорию особняка.
Внутри всё выглядело прилично: ухоженный двор, статуи, фонтан,
окна вымыты и блестели так, как ни у кого в селе.
Едва я успел зайти во входную дверь, как ко мне тут же бросился
седовласый мужчина, лет шестидесяти. Он выглядел собранным, но
уставшим. Глубокие морщины пролегали на его лбу, а пальцы нервно
тряслись. А может, это было какое-то заболевание, о котором мне
было неведомо.