— Ой, ты как заведёшься, так тебя не остановишь! — фыркнул Ваня
и, развернувшись, скрылся в подсобке, из которой вышел.
А меня это информация насторожила. Я тут же напрягся. Нужно было
как‑то аккуратно выведать у Любы подробности.
— Люди пропадают? То есть мне лучше убираться отсюда подальше? —
осторожно спросил я.
— Да коль к карьеру не пойдёшь, то и бояться нечего, —
отмахнулась Люба. — Но то днём, а ночью лучше на улицу совсем не
ступать. Мы никто и не выходим. Сидим как бирюки, окна-двери на все
замки закрываем.
— Ночью? — выразительно посмотрел на неё я.
— Ага, ночью, — активно закивала Люба. — Тени тут бродят. Жуткие
тени. На той недели Филиппыча пьяного уволокли. А на позапрошлой
Светку с девятого дома. Говорят, им, окаянным, по ночам не бродить,
а они нажрутся, да по любовникам ходют.
— А почему к карьеру не ходить? — задал очередной вопрос я.
— Дык оттуда тени и лезут! — со знанием дела сказала Люба. — Его
ж закрыли год назад, когда там рабочих жрать стали. Такой карьер
был… Э-эх… всё село кормил. И мужики при деле были, а сейчас только
бухают – работы, говорят, нет! Конечно, нет работы, если весь день
перед телевизором валяться, то её и не сыскать. Крутимся как
можем.
— А в село тени полезли, сразу после того, как карьер закрыли? —
снова спросил я.
— Ну не-е-е, — протянула Люба. — Это через месяц назад началось.
Может, полтора. Слушай, а может, и два. Надо у Ваньки спросить.
Ва-а-а-ань!
— Да че? — выскочил из подсобки её муж. Поверх майки теперь на
нём красовался синий мешковатый пиджак.
— Когда там люди пропадать стали? Через месяц или два, после
того как карьер закрыли?
Тот почесал затылок, опуская кепку до бровей.
— Два наверно, мы тогда с Андреичем самогон гнать начали как
раз. Точно два, — ответил он.
— А ты куда это собрался? — упёрла руки в бока Люба.
— Дык это, — растерялся Ваня. — Суземки раз освободили, надо
Андреичу рассказать. Поделиться новостью, так сказать. Обрадовать
человека.
— Знаю я, как ты обрадуешь! — накинулась на него Люба. — Опять
весь день горькую жрать будете на радостях. Это же отметить надо!
Такое дело!
— Ну так СОБЫТИЕ же…
— Да, чтоб тебя, пёс окаянный…
Я вышел из магазина, чтобы не отвлекать их от семейной ссоры.
Всё, что мне нужно было, я узнал. На карьере мог завестись только
один монстр – Шламник. Страшное создание – голова ящерицы, тело
скорпиона, покрытое каменными пластинами. Жутко агрессивный.