А вот возле лавки с различными сушёными травами, пучки которых
были подвешены под навесом, я задержался. Нос уловил аромат,
который стал удивлением для меня.
— Не местный? — крякнул дедуля-торговец, сканируя меня взгляд
из‑под густых бровей. Седой, морщинистый, но уже давно забывший,
что голову и бороду нужно мыть.
— Ага, — кивнул я, внимательно осматривая набитые, уже
размолотыми травами, мешки, которые возвышались передо мной.
Выбор тут был огромный. Леса и реки вокруг, плюс климат, и как
результат очень удачное место для всякого рода травы, грибов, мха и
прочего.
А того, что источало искомый аромат, не было. Странно.
Прячет?
— Много вас понаехало к нам, — радостно заявил дедуля. – Хорошо,
что эта тварина у нас объявилась. Прёте сюда как на паломничество.
И чем больше старых дохнут, тем больше новых приезжают. А то как
жи. Награда-то растёт. Молодец, Коровин! Хороший барон. С другим бы
пропали…
— Корвин, — машинально поправил я его.
— Да мне всё одно…
— А где тумель, дед? — спросил я его напрямую, устав искать.
— Хто? — скривился он.
— Ту-мель! — по слогам повторил я. — Пыльца такая синеватая.
Мелкая, противная.
— Тык всё, что есть, — указал он руками на мешки. — Вон тебе
всяко разного. Сине-белый-голубой, выбирай себе любой. Хошь
пажитник, хошь житница…
— Так, — грозно посмотрел я на него. — Давай мне не заливай. Я
его запах чую. Штука магическая, но под имперский запрет не должна
попадать.
— Да? — насторожённо посмотрел на меня дед. — А лупоглазые
обратное говорят. Прибери говорят, дед, а то срок дадут. А какой
мне срок в мои‑то годы? Подыхать скоро. Я уж лучше в поле, чем на
нарах.
— Какие лупоглазые? — осторожно спросил я.
— Да приехала вчера бригада, — отмахнулся он. – Высокие, как
шпалы. Худые. Глаза навыкате. Ходили тут, вынюхивали да
расспрашивали. Эт всё из‑за лиха этого, что в карьере завёлся. Ты ж
тоже из‑за него сюда припёрся.
— Почти, — кивнул я, усмехнувшись. — А тумель-то ты откуда взял?
Купил, что ли, где?
— Вот мне делать нечего, ещё травы я не покупал, — усмехнулся
дед. — У меня этого добра во дворе навалом. Из нужника вышел и
насобирал.
— Тумель во дворе? — удивился я.
— Да я про травы говорю, — начинал злиться дед. —
Мумель-штрумель. Заладил.
— Говори, где взял, дедуль, — рявкнул я на него.
— Да в полях его полно. Всю траву этой синевой укрыло.