– Ну, чего ты снова разрюмилась? – ворчала Татьяна на Глашу. – Укрой ноги теплее. Видишь, хоть и весна, а ветер-то холодный. Не простудиться бы. Сейчас приедем на постоялый двор, чаю попьем, поужинаем.
Кошелек с деньгами, который дал Глафире Махнев, Татьяна спрятала у себя на тощей груди, перевязав его крест-накрест платком. Она все время трогала, проверяла, на месте ли он. Сейчас эти деньги были их главным спасением.
Первые два дня пути подруги все время оборачивались, нет ли за ними погони. Но Владимир Иванович исполнил свое обещание. В этот же день, когда Глафира Сергеевна и Таня сбежали от мужа, он навестил дом коллежского регистратора Рылова.
* * *
К слову сказать, Ефрем Евграфович действительно хотел уже идти в участок, чтобы сообщить о пропаже собственной жены. Владимир Махнев перехватил его почти по дороге и выразил желание объясниться. Они вернулись в дом. Махнев брезгливо поморщился, оглядев жалкое и безвкусное убранство дома Глашиного супруга, и даже отказался присесть. Не снял он и кожаных перчаток.
– Ну-с, и что вы мне хотели сказать? – нервным голосом проговорил Ефрем Евграфович. – Где моя жена?
– Не ждите ее, он сбежала от вас.
Рылов чуть не поперхнулся.
Нет, Владимир не собирался быть многословным с этим неприятным господином. Он просто дал Глашиному супругу денег и в нескольких фразах, холодным тоном, сообщил о том, чтобы тот как можно скорее позабыл Глафиру Сергеевну, ровно до тех пор, если же сама, теперь уже бывшая супруга, не пожелает его увидеть на предмет расторжения их брака. Ефрем Евграфович хотел было возразить и разразиться в возмутительной тираде, но когда увидел веер кредиток на столе, то отчего-то довольно быстро передумал и лишь сухо кивнул в ответ.
– Любезный, я понимаю, что, может быть, сей поступок моей кузины вам кажется слишком уж вызывающим и непристойным. Возможно. Но я буду с вами предельно откровенным – еще более непристойной и вызывающей я считаю вашу женитьбу на этой женщине. Я малодушно разрешил моей сумасбродной матушке и вам, милостивый государь, так быстро и ловко обстряпать это гнусное дельце. Меж тем, как в ваши руки незаслуженно попал настолько чистый бриллиант, молодая женщина такой потрясающей красоты – душевной и физической, которую вы явно не достойны.
– Но, я попросил бы вас…