Она вздрогнула от этой пощечины. Тело, напряженное до предела, тотчас покрылось мурашками, но это унимало странного возбуждения. В смеси с горечью и отвращением. Внизу становилось тепло, тянущее ощущение только усиливалось, и из-за этого даже становилось стыдно. Возможно, все это происходило потому, что на них были одинаковые метки. И это возбуждение было навязано природой соулмейтов.
Во всяком случае, ей так хотелось думать. Она первый раз за жизнь ощущала возбуждение по отношению к кому-то, и щеки из розовых становились красными.
«И после этого еще скажешь, что не любишь свою работу, да?» - процедил Келер, продолжая вдалбливаться во влажное горло. В ту же секунду тело девушки сковал стыд, а глаза вновь рефлекторно становились мокрыми.
Внутрь стала заливаться тягучая, горячая жидкость, которую сложно было глотать. Дафнер давилась ею, но проглатывала, скользя шокированным взглядом по комнате. Много. Слишком много.
Он вновь схватил ее за волосы и слегка отстранил, отдышавшись. С безумного лица не сходила ухмылка, тяжелый, неконтролируемый оскал. Мужчина бросил любовницу на пол, а затем медленно опустился на колени рядом, пристраиваясь сзади. «Только не говори, что не хотела этого» - Герберт схватил её за бедра и притянул к себе, медленно насаживая на перевозбужденный ствол.
На пол стали капать слезы. Локти горели от удара, а кожа от хватких, жестоких прикосновений. Внутри становилось так туго, так много, что Рин едва ли сдерживала крик. Вновь хлюпающие звуки. Казалось, тело возбуждалось само, вне зависимости от желания хозяйки. Внизу разрасталось тянущее, сладкое ощущение. Когда даже хорошо. Такое странное и незнакомое… потому что при встрече с клиентами такого не ощущалось. Никогда. Только непринятие и боль.
Отторжение, обида, страх перемешивались с этим тянущим чувством. Оно заставляло закатывать глаза, заставляло облизывать губы. А за спиной был слышен мерзкий, слегка безумный смех.