— Гвозди и молоток есть? — спросил я у служанки, когда она меня
привела к новому месту ночлега.
Воспринимать это место как свой дом я отказался.
— Должны быть, господин, — ответила она одновременно и вежливо,
и заинтересованно.
Интерес был направлен в мою сторону. Явно она его не показывала,
но, стоя к девушке спиной, ощущая, что находится вокруг меня и
контролируя пространство, я почувствовал её эмоции. Совсем себя
сдерживать не умеет, раз так фонтанирует.
— Где — знаешь? — уточнил я.
Знать не знала, но предполагала. Молоток нашёлся, как и пара
гвоздей. Ещё и доска отыскалась. Всё в чулане, кем-то заботливо
сложенное. Как и многие другие вещи, которые иначе как хламом
назвать нельзя было. Руки у меня из правильного места росли, с
починкой спального места быстро управился. А там помог служанке
дотащить матрас с постельным.
— Как тебя зовут? — спросил я, когда она собиралась уйти.
— Таисия, господин.
— Давно в доме работаешь?
— Чуть больше года.
— Ещё кто-то, кроме тебя, есть?
— Из прислуги только я, господин. Мне нужно идти. Пора готовить
обед, — опустила она взгляд.
Смущение и опаска читались легко. Опасается меня? Или дед
отдельно предупредил, чтобы ничего мне не рассказывала? Надо бы
проверить. Если всё же старик, то это многое скажет о его
позиции.
— Две минуты обед же может подождать? — спросил я, улыбнувшись.
— Я всего лишь хочу знать, как поживают мои родные и во сколько
вернутся остальные.
— Обычно к вечеру все возвращаются. — ответила она, не поднимая
взгляда.
— В доме очень тихо. Здесь что, никого, кроме старика, сейчас
нет?
— Только мы с вами, господин.
— Понятно. Ладно, иди.
— На вас готовить, господин?
— Если дед разрешит, — ответил я нейтрально.
На языке вертелись куда более едкие слова, но говорить прислуге
лишнее точно не стоило. Таисия ушла, я остался один в полупустой
комнате. Кровать занимала одну пятую места. Стол и шкаф сюда точно
влезут, но задержусь ли я здесь?
У варианта остаться были как плюсы, так и минусы. Дед вроде бы
принял меня, но уж точно не ласково, и нельзя предсказать, как его
мнение изменится после общения с родственниками. Бабушка умерла ещё
три года назад, когда я был здесь. Из стариков у нас только один
дед. У него есть сын и дочь. Сын — отец Игоря. Дочь — моя мать. Так
вышло, что матушка не перебралась жить к мужу, а наоборот, он
переехал к нам. Подробностями той истории я до этого как-то не
интересовался, но… Это сейчас неважно, а вот то, что ещё при мне
позиции моего отца были так себе — факт, который влияет на все
расклады. Моя мать — старший ребёнок, но дядя мужчина, и этим всё
сказано. Антон Юрьевич занимался делами семьи, подменив отца. Был
главным добытчиком во всём семействе. Поэтому его позиция была куда
лучше, чем у моего отца. А значит, и позиция Игоря.