Кивнула, приготовившись слушать.
— Чем скорее появится наследник престола, тем лучше.
— Вообще-то наследница уже есть — я.
Фарнаф отмахнулся.
— Речь о наследнике мужского пола, и ты это прекрасно знаешь. Пока таковым считаюсь я. Именно я стану следующим правителем Лиэны. Ты могла бы стать королевой. Я очень уважал дядюшку и действительно хочу позаботиться о его дочерях, обеспечить вам с Алхеной достойную жизнь.
— И поэтому ты надумал отобрать у сестры трон? — фыркнула я. — Ну и подвинуть меня в очереди к престолу.
Кузен пожал плечами.
— Либо я, либо Кентигерн. Армии нужна твердая рука, мужская рука. И гарантии. Я смогу достать денег, заручусь помощью соседей…
— … и вышвырнешь нас с сестрой на улицу. Очень по-родственному!
Даже интересно, Верховный совет в курсе далекоидущих планов Фарнафа? И, если нет, как он к ним отнесется. Это же государственная измена!
— Алхена не способна родить. Ты можешь. Я согласен сделать тебя регентом при нашем сыне, если тебе так принципиально.
Состроила рожицу:
— Не хочу!
— Хватит, Арли! — Он стукнул кулаком по спинке кресла. — Траур снят, тебе скоро восемнадцать, ты больше не ребенок. Подумай хоть раз о Лиэне!
— Представь себе, я только о ней и думаю.
Фарнаф поднялся с кресла и направился к двери.
— Тогда я порадую королеву, скажу, что ты ответила согласием. Из меня выйдет хороший муж, Арли, — зачем-то добавил он.
Наплевав на все правила и условности, со стоном повалилась на кровать.
Когда же это закончится?!
Не спорю, теоретически Фарнаф не так плох. Отринув разницу в возрасте и взглядах, он не игрок, не пьяница, не волокита. Лицо тоже приятное. От отца, моего покойного дяди, ему достались тонкий нос и серые глаза. От матери — каштановые волосы и высокий лоб. Словом, жених и жених, выйти в свет можно, но не хотела я становиться герцогиней Эсамад! И королевой-консортом тоже.
Кузен вернулся, аккуратно присел на край кровати и вкрадчиво поинтересовался:
— Ты боишься первой брачной ночи, Арли? Ну конечно, тебя именно это пугает, то, что я наседаю с детьми. Не бойся! — Его рука коснулась моей, погладила. — Я не причиню боли, отнесусь к тебе со всем уважением и не стану требовать скорейшей беременности. Ты сначала успокоишься, а потом оно само…
Наклонившись, он вновь попытался меня поцеловать, но тут уж я увернулась и, перекатившись, спрыгнула по ту сторону кровати.