Однако надо поторопиться. С минуты на минуту явится горничная, чтобы помыть и причесать меня к балу. А следом фрейлины.
У, как я ненавидела придворных дам! Они вечно лезли с непрошенными советами: так не стойте, так не улыбайтесь, иначе никто замуж не возьмет. Будто мне хотелось замуж в мои шестнадцать! Вдобавок, несмотря на мое предосудительное поведение, жених все равно нашелся, значит, я могла с чистой совестью носить брюки и ездить верхом по-мужски.
Открыв окно, прикинула, смогу ли пройти по карнизу вон до той башенки. Оттуда по водостоку вниз и…
В дверь постучали.
Захлопнув окно, прыгнула в кресло, изобразила, будто читаю.
— Войдите!
Однако вместо горничной в комнату вошла Алхена. И без того бледная, сейчас она и вовсе напоминала покойницу.
— Что случилось?
Мигом подскочила к сестре и усадила ее в кресло.
— Тебе плохо?
Увы, сестра родилась слабенькой. В ее покоях всегда было жарко натоплено, а окна не открывали даже летом из опасения, что Алхена простудится. Каждый раз, когда она кашляла, с тревогой смотрела на ее носовой платок: нет ли капель крови. Маму сгубила чахотка, вдруг и сестра больна?
— Нет.
Алхена зарыла лицо в ладони.
Сердце камнем упало в пятки. Нехорошее предчувствие заскребло под ложечкой.
— Алхена?
Опустилась перед ней на колени, мягко коснулась руки.
Сестра не двигалась, только часто-часто дышала.
Звуки музыки смолкли. Во дворце вдруг повисла звенящая тишина.
— Давай я позову врача?
У Алхены и раньше случались приступы, но обычно они выглядели не так: она задыхалась, а тут… Приглядевшись, я поняла: сестра плакала. Слезы беззвучно катились по ее щекам. В этом вся Алхена. Может, она и хрупкая снаружи, зато очень сильная внутри. Я ей втайне завидовала: ее умению держать себя, стойкости, учености. Мне науки давались с трудом, а Алхена частенько сидела в уголке отцовского кабинета, слушала доклады министров, принимала участие в обсуждении разных вопросов.
— Алистер.
Имя брата прошелестело в ее устах порывом осеннего ветра.
Холод ледяными цепями сковал сердце.
— Что с ним? Что?!
От волнения я почти кричала. Вцепилась в руку сестры и трясла ее, трясла…
— Он пропал, — обескровленными губами произнесла Алхена.
Ее прекрасные большие голубые глаза застыли.
— Как? Когда?
Пока я решительно ничего не понимала.
В последний раз мы виделись за завтраком. Брат, по обыкновению, шутил, просил не убивать «бедняжку Фарнафа», дать ему шанс завоевать мое расположение. После Алистер уехал по делам: отец поручил ему контроль за строительством нового моста.