После этого жрец долго шептал над каждым сосудом, помешивая алое содержимое острым клинком, и, когда на фарфоровых стенках один за другим вспыхнули три символа небесного храма, седовласый служитель окунул кончик указательного пальца в каждую из смесей и пометил кровью наши правые виски, говоря при этом божественные напутствия. О любви и верности, о доброте и взаимопонимании, о том, чтобы мы не потратили испытательный срок впустую, а укрепили свои чувства прежде, чем переступить двери святой обители.
Я слушала, стараясь воспринимать это как кино или спектакль, в котором мне выпало сыграть главную роль. Но где-то в глубине души ворочалось непрошеное разочарование. Может, мной и было принято решение, что красивая свадьба и счастливая семейная жизнь — это не мое, но, как выяснилось, романтичная девчонка, которую пыталась вытравить циничная мать-одиночка, все еще жила во мне, искусно прячась под маской практичной женщины.
— А теперь закрепите ваши намерения, дети неба! — торжественно провозгласил седовласый жрец, предлагая нам поцеловаться.
Я ожидала легкого касания на грани невинности, но Илья решил иначе. У него оказались удивительно мягкие, нежные губы, которые умело ласкали мои уста под громкие женские вздохи, бурные овации мужчин и вспышки камер. Меня все это изрядно отвлекало, но не настолько, чтобы не прочувствовать наш ритуальный поцелуй.
После рождения Северьяна было как-то не до романов, а размениваться на одноразовые связи я просто не хотела, все откладывая день, когда надо будет вплотную заняться личной жизнью. Не замуж выйти, конечно, но хотя бы завести постоянного любовника для утоления сексуального голода путем редких, но плодотворных встреч. Однако сначала маленький ребенок занимал почти все мое время, потом учеба мешала влюбляться, затем, как снег на голову, на меня свалились хлопоты, связанные с семейным бизнесом. В результате единственным мужчиной в моей жизни так и оставался сын, а молодое тело, как выяснилось, жаждало внимания кавалеров постарше. Вот только до поцелуя с Ильей я об этом даже не подозревала.
Когда бьёрн отстранился, я криво ему улыбнулась и отвела взгляд. Кожу на виске заметно пощипывало, но смывать зачарованную кровь сразу запрещалось, так что приходилось терпеть. Закончив свое обращение к нам словами «Ждем вас в храме небесной четы!», жрец развернулся к гостям и начал вещать о божественной благодати и всеобщей любви уже им. Среди толпы фланировали черно-белые официанты с подносами, полными напитков, и народ активно угощался, поднимая тосты за будущих молодоженов. Мы с женихом переглянулись и, взявшись за руки, как полагалось после завершения обряда, обошли алтарь, чтобы спуститься в зал и начать принимать поздравления, но тут заметили возле дальнего входа какую-то странную возню, стремительно переходящую в драку.