Мой Эдем. Стихи и проза последних лет - страница 17

Шрифт
Интервал
У обоих – прапрадед косматый по имени Вечность.
Загадай что-нибудь на меня. Что-нибудь на меня загадай.
Зеркала, как положено, а между ними – две слезливые свечки.
С серебристым отливом мне вгрызается в сердце змея.
Только чудится мне, что меня не сегодня убили.
Кто-то рыжий, высокий, заразительно громко смеясь,
Повернет за спиной у меня незаметный рубильник.
Всю дорогу в окне совершает прыжки и кульбиты луна.
В этом поезде вход, но один.
Ну, а выходов нет.
Но их много.
Так устроена жизнь.
Здесь поможет хороший удар колуна.
Не размахнуться никак.
Воздух, воздух!
Не одышка, а сущая погань.
Мы живем, как пятьсот лет назад, с острым ухом, прижатым к земле.
И плевать, что в руке у тебя – шестопер, автомат или гаджет.
В облаках сладкой таволги, сонно качаясь в седле,
Старый темник уходит, уходит все дальше, уходит все дальше и дальше.
Поллюстровский проспект – Вырица.

Неспетые песни

нарушенного мозгового кровообращения
и
острой сердечной недостаточности
***
Забыли вы, какой я был красавец.
Мне остается лишь напомнить вам,
Как я иду, рукой звезды касаясь,
И кланяюсь лишь детям и ветвям.
***
На закате сосны красные,
Сероватый дым осин.
Лес один, деревья разные.
Потому необъясним.
***
Я люблю вас, не пугайтесь, платонической любовью.
Так хочу.
А к остальному равнодушен, слеп и глух.
Прорезается наверно старческое многословье.
Хуже стариков болтливых только полчища старух.
***
Дремлю под собственные стоны
И понимаю: я ничей.
О, эти кукольные станы
И лягушачьи рты врачей!
***
Что же искал он так пули кавалергардовой,
Что несся вприпрыжеку ажно до Черной речки?
Видно, чем-то Творца он особо порадовал,
Раз судьбою он прежде всех сроков судьбою отмечен.
***
Душа на распутье.
Бежать без оглядки
Иль слепо стремиться вперед?
В удушье страстей что пристойно?
Что гадко?
Пусть Клио решает, какую загадку
Подкинул ей шалый Эрот.

Слобода

Небо и лица

Все, изложенное ниже, является извращенной фантазией автора

Про Нюшку и про смерть

(святочная байка)

1.

Нюшку Лукьянову все знают. И все про нее сначала говорят, что она ни черта не боится, а потом – что сирота и скатываются к тому злосчастному египетскому лайнеру. Гораздо интереснее тот факт, что поставь Нюшку хоть перед местным начальником полиции полковником Мамочкиным, при появлении которого у здешних цыган начинался понос и нестерпимый зуд явки с повинной, – поставь, говорю, Нюшку хоть перед Мамочкиным, хоть, прости господи, перед президентом, да святится, как говорится, за наше счастливое, и его, голубя, обратает: бритого отстрижет, а стриженого отбреет. Вон она, во дворе у дома, одна голова за сугробами и видна. Видите? Бздюлина от часов. Вот это она и есть.

Следующая страница