– Неужели послушницам подобает мучиться из-за духоты? – вырвалось у Луришшаэль. – Разве для страданий творили нас боги?
Ушшалалиль вскинула голову.
– Что ты сказала? – тихо осведомилась жрица.
– Что мне стало плохо от духоты, – не в силах более сдерживать раздражение, резко ответила девушка. Будь что будет! – Полагаю, той, что назначена в невесты Гвариану, можно…
Её прервал неприятный смех Ушшалалиль.
– О, в невесты Гвариану! Старинный обряд… Ты сама-то понимаешь, что тебя ожидает, юная дурочка? Кого ты смеешь кусать за плавник?.. Обрадовалась, её выбрали! Мне тебя жаль.
– Прибереги свою жалость, преподобная матушка, – вырвавшись наружу, долго сдерживаемый гнев уже не позволял бывшей крестьянке молчать. – То, что я буду избавлена от твоего общества – уже повод для поздравлений. А теперь изволь сообщить мне, что привело тебя в столь неурочный час к кельям послушниц? Ведь – какой ужас! – тебе пришлось покинуть объятья преподобного Элиля? Впрочем, если бы не ваш нежный роман с начальником монастырской стражи, возможно, на моём месте была бы сейчас ты? И сама бы готовилась к Путешествию?
Ушшалалиль усмехнулась, покачав головой.
– Удивительно, как смеет эта грязная тина вообще открывать рот в присутствии преподобной матери, тем более что-то спрашивать… – она вздохнула с преувеличенной кротостью. – Но жрицам приличествует смирение. Поэтому я отвечу: меня отправила за тобой Верховная.
– И ты тратишь время на пустые разговоры? – колко усмехнулась в ответ Луришшаэль.
– Я?.. – приподняла брови Уш.
Взгляды русалок скрестились. Наконец Ушшалалиль фыркнула и, резко развернувшись, бросила через плечо: “Следуй за мной!”
Удар волны от великолепного хвоста жрицы пришёлся Луришшаэль прямо в грудь, отбросив к стене коридора. Лури стукнулась затылком – и в глазах на миг потемнело. Скрипнув зубами, послушница оттолкнулась от окаменевшего песчаника и в два мощных хвостовых гребка догнала Ушшалалиль.
– Ах, я тебя, кажется, задела? – невинно поинтересовалась преподобная гадина. – Прости, не рассчитала.
Луришшаэль промолчала, и жрица негромко рассмеялась.
А Лури почему-то подумала, что унизить стремятся того, кого, по меньшей мере, считают равным…
От этой мысли губы тронула довольная улыбка, и Ушшалалиль, заметив её, оборвала свой смех. Дальнейший путь девушки проделали в молчании.