– Пил… – прохныкал мужичок. – Да тут вот с кумом зашли в погребок, а там пивко же. А пивко с пилюлями не дружит, да кум говорит: ладно тебе, что там с одной кружечки-то будет. Тем более, день святого Павсикакия, грех же не отметить… – он вздохнул и добавил: – А где одна кружечка, там и пять.
– А где пять, там и десять, – усмехнулся Курт, и оборотень вздохнул. Мама увела Милли в сторону: девочка всхлипывала, но обещание немедленно пойти в магазин и купить ей лучшую куклу немного подсушило ее слезы. Обернувшись к нам, она помахала рукой, и оборотень махнул в ответ. Я готова была поклясться, что он не причинил бы ребенку вреда – от него не веяло ни яростью, ни злобой.
– Восемь с половиной. Дальше не помню, ваша милость, но вот, – оборотень размашисто обвел лицо кругом, призывая в свидетели святые силы, – как есть, не вру, зла не желал. Я, когда оборачиваюсь, мирный. Навроде собаки. Вон, кумовы детки у меня всегда на спине катаются. Я, наверно, решил, что она одна из них и снова катал.
Я невольно оценила храбрость кумовых деток – залезать на спину оборотня и не бояться! А оборотень тем временем дернул носом, нахмурился, словно поймал какой-то очень неприятный запах, и полюбопытствовал:
– Ваша милость, а где ж вы летунницу-то подцепили? Их, почитай, лет двести тут не водилось!
10. Глава 10
Курт
Разговор мы продолжили в ближайшем отделении инквизиционного департамента. Меня там знали – сразу же освободили допросную, принесли кофейник и вполне приличную закуску из буфета, так что допрос оборотня сделался похож на светскую беседу добрых знакомых.
Я знал: если хочешь добиться правды у таких, как этот кататель детей с горки, нельзя стучать кулаком по столу и орать на них. Некоторые мои коллеги так делали – и допрашиваемый замыкался в себе с перепугу, не говоря уже ни слова. Так дело доходило до пыток – я умел пытать, нас этому учат, но все во мне противилось этому. А вот если сесть с подозреваемым по-приятельски, предложить кофе и еду, то разговор пойдет как раз так, как надо.
Подцепил летунницу. Я о таком и не слышал. А вот о том, что оборотни иногда пропускают прием лекарства и принимают звериное обличье, знал. Они называли это “попыткой не потерять свою природу”. Пока никто не страдал, на это смотрели сквозь пальцы.
Пока в самом деле никто от этого не пострадал. Будь иначе, я бы знал.