VII
Короткое интермеццо весны заглушили первые ливни. Скамейки парка опустели и почти без следа растворились в малахитовых зарослях жимолости и боярышника. С окончанием сессии опустел и университет; в его коридорах теперь привольно жили солнечные пятна, изредка встречаясь с эхом хлопнувшей двери или телефонным звонком.
Работы на кафедре стало мало, но профессору нравилось навещать пустующее здание и смотреть на парк из окна. Кроме того, ему было приятно иногда переброситься с девушкой-администратором несколькими словами; тот факт, что она знала его тайну, больше не вызывал у него раздражения. Влечение профессора к Синтии было странным, как нечто постороннее, относящееся не к нему, а к одному из его образов себя, некоему персонажу, коим он мог бы стать, если бы ткань реальности была выкроена иначе… Однако жизнь живее наших умозрительных построений, и Абрамаху пришлось признать сам факт наличия такого влечения.
Они никогда не заводили разговор на тему их «маленькой тайны»; Синтия не задавала прямых вопросов, однако он будто знал, что на самом деле она хочет спросить, и обговаривал подспудную мысль, словно окапывал невидимое дерево. Он давно убедился, что это лучший способ объяснять то, что может быть представлено лишь как символ, и чему словесная репрезентация ни в коей мере не добавляет ясности. Такой же метод стрельбы по контуру мишени он часто использовал и в своих записях, включая послания бывшему студенту – как видно, не без успеха; похоже, и он, и Синтия понимали Абрахама и молча соглашались с такой формой общения.
Как-то раз, поднявшись по лестнице на свой этаж, он издалека заметил над столом Синтии странный яркий предмет. Подойдя поближе, он убедился, что это была огненно-рыжая шевелюра незнакомой девушки, худой и гибкой, в облегающем фиолетовом платье под горло. Заметив его немного ошалелый взгляд, девушка уверенно улыбнулась и представилась:
– Дана, ваш новый администратор. Вообще-то Даница, но все зовут меня Даной.
Профессор, поборов неловкость, хорошо рассмотрел её лицо. Зеленовато-жёлтые глаза, молочная кожа с еле заметными розовыми прожилками – вероятно, легко краснеет, вот и приучила себя не смущаться.
– Очень приятно. А что с Синтией, она заболела?
– Нет, она уехала из Лондона.
– Хм, интересно… А вы не знаете причину?