- С кем ты собираешься вступить в бой? – спросил Мульцибер. –
Пойдешь войной на город Туора или мой? Ради чего?
- Но идея-то какова?! – воскликнул Агарес.
Туор обвел всех взглядом.
- Похоже, этот Мир начинает обретать Жизнь…
«Мы хотели сделать Новый Мир лучше, прекраснее… и что получили
взамен? Изгнание. Почему? Кто-то посчитал, что мы поставили под
сомнение его величие, а мы всего лишь хотели показать свою любовь и
почтение. Если мы были посланы в тот Мир, чтобы помочь сделать его
лучше, значит, кто-то видел его несовершенность. Чем это обернулось
для нас? Кровью и слезами. Ни один Мир не может быть идеальным,
нужно стремиться к этому. Но помните, что ваше стремление может
обернуться против вас, и тогда вы станете изгоями, на которых
начнется охота. Вы будете ощущать себя волком, загнанным
кровожадным охотником. Какими бы благими не казались намерения ваши
– найдется тот, кто извратит их и очернит вас. Все, что мы принесли
в Новый Мир, пытались уничтожить. Часть нас самих погребена теперь
под толщей песка и воды, но те, кто встал на нашу сторону, будут
помнить творения наши, и будут помнить нас самих. Мы были, мы есть
и мы будем. Мы - ангелы!»
Сатаниэль встал и расправил крылья. Его одежды развивались и
хлопали, терзаемые порывами налетавшего ветра. Надпись, которую он
сделал на одиноком уступе, стоявшем посреди бескрайней бездны,
источала голубое сияние. Падший вложил в нее столько Силы, что
каждая руна прожгла камень до самого основания, словно это было
сухое дерево, что долгое время поедали миллионы термитов. Подняв
взгляд на кроваво-свинцовое небо, он горько усмехнулся, глядя на
бесчисленные голубоватые сполохи, что оставляли новые души, и
прыгнул вниз, но уже через мгновение взмыл вверх, восседая на спине
величавого дракона, чья антрацитовая чешуя отражала голубые
сполохи, что оставляли души вновь прибывших. Зверь изрыгнул струю
желто-красного пламени и понес Темного Государя к тем, кто остался
ему верен…
***
Хлопая крыльями, черная тень вынырнула из кровавых туч, неся на
своей чешуйчатой спине седока. Его плащ развивался и бил по
угольно-черным крыльям, сложенным за спиной, заставляя трепетать
широкие, длинные перья. Грудь всадника, перетянутая ремнями,
вздымалась с каждым вздохом. Его ноздри раздувались, втягивая
горячий, обжигающий воздух. Черные, как смоль волосы, перехваченные
широким, серебреным ободом, переплетались и играли в потоках ветра.
Подчиняясь мысленному приказу своего хозяина, дракон чуть сложил
крылья, и рванул вниз, по направлению к многогранному шпилю башни,
что возвышалась над его Городом. Далеко, внизу, кипела жизнь. Та,
которая могла быть только в этом мире.