- Срок наказания истек, и Я хочу тебя спросить, пришло ли
осознание вины за грех, что был тобою совершен? Ответь, мой Первый
сын! – прозвучал Голос.
Люций покрутил головой, разминая затекшую шею, и хриплым голосом
произнес:
- За время, проведенное во тьме, я уж забыл, в чем есть вина
моя, Отец. Но верю, что наказание понес я справедливо, несмея
осуждать решения Твоего.
- Что ж, ответил предо Мной сполна ты за те деяния свои, в коих
грех я усмотрел, и рад тебе ответить, что ты свободен с мига этого.
Ты рад? – продолжил Голос.
- То высшая награда… Да, я рад, – криво улыбнувшись, ответил
Люций.
- Ну, что ж… - помедлил Создатель. – Согласно Моей Воле –
свободен!
Оковы на запястьях ангела заискрились серебром, невидимые замки
щелкнули, и цепи со звоном упали на каменный пол. Люций опустил
затекшие руки и стал потирать запястья, на которых остались синие
ссадины и кровавые потеки от браслетов его кандалов. В одно
мгновение арка исчезла.
Судорога боли пробежала по лицу ангела. Его верхняя губа
дернулась.
- Благодарю… Отец, – Люций склонил голову. – Позволь теперь Тебя
оставить, покинув сей Чертог. Мне надо привести себя в порядок.
Негоже появляться мне пред братьями и сестрами своими в таком… - он
замялся, - несовершенном виде.
- Конечно, Сын мой, - ответил Голос. – Ступай.
Ангел повернулся и пошел к огромным дверям, ведущим к выходу, но
остановился, повернул голову и спросил:
- Позволь задать еще один вопрос?
- Я слушаю тебя, – Создатель принял обличие Адама, и Люций сжал
кулаки, стиснул зубы и на миг закрыл глаза.
- Дозволено ли мне, как раньше, покидать Пределы?
Казалось, ответа пришлось ждать вечность.
- Конечно. Путь свободен твой. Ступай в тот мир, люби его и
наслаждайся. Но помни все свои проступки!
Не сказав больше ни слова, Люций подошел к дверям, с силой
толкнул их и покинул Чертог Создателя.
Не заходя в свои покои, ангел направился через светлые коридоры
Пределов прямо к тому обрыву, где являла себя граница этого мира.
Обернувшись, он окинул взглядом длинную лестницу, которая упиралась
в массивные, высокие ворота, врезанные в высокую стену. Вытянув
правую руку перед собой, Люций нарисовал воображаемый крест, словно
перечеркивая прошлую жизнь, и прыгнул в серую бездну.
Земля встретила Первого Сына проливным дождем. Небо было
затянуто тучами и озарялось сполохами молний. Где-то вдалеке
раздавались раскаты грома. Большие пузыри прыгали по поверхности
озера, которое до сих пор жило лишь в воспоминаниях ангела. Он
ступил на примятую каплями траву в нескольких шагах от раскидистого
дерева, под кронами которого, накрывшись крылом, лежал, дракон,
выросший за время его отсутствия вдвое. Рядом с ним, переминаясь,
стоял белый единорог, с гривы которого текли струи воды. Мокрые
волосы ангела прилипли к щекам, хитон намок в считанные секунды.
Встав под кроной, Люций оперся спиной о ствол и сел на траву.
Дракон приподнял крыло, и высунув из-под него голову, посмотрел на
Люция. Медленно моргнув, зверь подполз к ангелу и положил голову
ему на колени. Люций провел ладонью по чешуйчатой коже дракона.