Мурза Таймас встал рядом с княжичем Бекбулатом и, по переводу Микулы, попросил у «великого визиря Ермака» для охраны ясака дать двадцать казаков, чтобы безбоязненно пройти далекий путь до Москвы. Атаман дернул черной бровью, удивился.
– А для чего за его спиной стоят такие бравые ратники, что он у меня охрану просит? Струг добрый дам и человека со своей охранной грамотой пошлю из строгановских стражников. Приболел малость грудью, пущай домой возвращается. А на весла сажай, мурза Таймас, своих людей, и – с богом! Идти вам той же дорогой, которой повезли царевича Маметкула – по Иртышу на Обь, с Оби вверх по реке Собье. Перейдя Камень, попадете в реку Печору, а по ней попутным течением во владения Строгановых, на Соль-Камскую пройти буде не трудно.
Легкая досада промелькнула на ухоженном лице княжича, когда толмач Микула пересказал слова атамана Ермака, но упорствовать не осмелился, сказал, что посланец князей Карачи и Бегиша постарается довезти послание и ясак русскому царю в полной сохранности. Казацкий вожак поинтересовался, имеют ли люди князя Карачи с собой пропитание, потому как по ранней весне в Кашлык не от всех подданных великого государя поступил ясак и прокорм, но ухой и жареной рыбой их могут накормить досыта. Татары ответили, что пропитанием они запаслись.
– Коли так, то мурзе Таймасу нет резона долго засиживаться в Кашлыке, – твердо заявил атаман. – Теперь же осмотрю мешки с ясаком, после обеда снарядим струг покрепче, а поутру плыть ему со всяким бережением от сорванного водой льда. А о том, чтобы дать князю Караче казаков в подмогу и идти совокупно против бухарского завоевателя Кучума, о том узнаете завтра, после решения войскового круга. Такие дела я один решать не волен. – Атаман Ермак обернулся к Матвею Мещеряку, попросил: – Ты, Матюша, освободи свою избу от казаков, потеснитесь покудова в иные землянки, а княжича Бекбулата с мурзами и ясаком поместим под надежной крышей – не ночевать же им в поле, на сырой с зимы земле. То с руки рядовым ратникам, они привычные.
Матвей нахмурил густые русые брови, негромко проворчал, чтобы татарские переговорщики не расслышали:
– Там самое было бы им место – в сырой земле! Ишь, как приперла нужда, так за ратной помощью прибежали, вспомнили про свою былую волю. Отчего в позапрошлом году, когда мы лезли на кручу Чувашского мыса, он не ударил по ставке Кучума? Мог ведь и самого хана в крепкие руки ухватить да нам передать!