Внезапно ожил мой мобильник. И я, хоть уже несколько дней и ждал этого события, вздрогнул и на мгновение растерялся. Схватив, наконец, трубку, я услышал знакомый голос шефа:
– Ну, как тебе отдыхается?
– Да-а-а, нормально. Только скучища непереносимая! Мне бы домой уже…
– Ты, Олег Ильич, пока не торопись… Понимаешь? Эти подлецы на тебя здорово разозлились. Ты им сорвал такую акцию! Они теперь твоей крови хотят! Ну-у! Не в прямом смысле, разумеется…
– Хорошо, что не в прямом! Вы меня, прямо-таки, успокоили, Александр Васильевич.
– Ладно! Не хандри! Я тебе очень благодарен. Если бы ты вместо меня не подставился, сейчас бы мне уже не отмыться было. Как ты тогда успел сообразить?! Хотя, и сейчас ещё не всё просто. Они теперь кричат, что я покрываю взяточника.
– Так и говорят? Вот сволочи! Но они же и сами тогда – взяткодатели!
– Если бы! Тот парень всё взял на себя. Как частное лицо. А его связь с ними доказать не получается. Видно, всё хорошо проплачено…
– Значит, я теперь преступник?
– Ну-у, дело не будут возбуждать. Удалось договориться. Но…
– Так, что же тогда?
– Понимаешь, крови твоей хотят. Чтобы я тебя уволил, да с треском… Такие, вот, условия… Губернатор мне открытым текстом это сказал…
Я почувствовал, как безнадёжно защемило сердце. Всё яснее ясного. Шеф спасает свою шкуру, а меня сдаёт. Этого я и боялся. Вот, чёрт! И зачем я только полез во всё это?! Какой же он, всё-таки, слабак! А он продолжил меня утешать:
– Ну, ты не обижайся, Олег! Прости! Они мне выхода не оставили… Но я тебя, ей богу, не брошу. Немного всё поутихнет, что-нибудь потихоньку от публики придумаем с твоей работой…
Чтобы ответить, пришлось некоторое время собираться с силами:
– … Понятно! Радужные перспективы… И долго мне тут ещё сидеть?
– Пару недель не приезжай. У тебя же путёвка как раз до этого срока. А там начнём решать…
– Ну, спасибо, Александр Васильевич, что не забываете верного слугу.
– Да, не ёрничай ты! Мне самому противно всё это… Ладно. Потерпи. Я позвоню дней через десять-двенадцать. Бывай!
И он отключился. Злости не было. Лишь какая-то гулкая пустота в голове.
Только теперь я почувствовал, что весь взмок. Всё-таки жара стояла непереносимая! Я ещё некоторое время посидел в шезлонге, тупо созерцая окрестности. Часа через полтора я понял, что должен принять душ, чтобы попытаться вернуться в человеческое состояние.