– Так, кто у нас дальше… – Скобельцын перевел взгляд на Мякинена.
– Вы, друг мой, вылитый Пифагор. Вы вождь жесткой, иерархизированной и законспирированной организации единомышленников. Но при этом вашими Богами являются числа – пусть и со множеством нулей. И, главное, Вы вегетарианец, судя по сегодняшнему ужину.
– Иногда я ем мясо, – отрезал Мякинен.
– Иногда и Пифагор ел мясо! Так что Вы Пифагор. Без вариантов.
– А еще какие у нас с этим Вашим… какие подвязки-то общие?
Скобельцын задумался.
– Я нащупываю духовное родство интуитивно, используя моментальное впечатление, а не психологическое и биографическое подобие… Но, если Вы изволите сопоставления наглядные, то… Пифагор, например, за знаниями ездил в Египет. – Скобельцын вопросительно вперился в Мякинена. Тот закатил глаза.
– Я ездил в Египет не за знаниями, а за олл-инклюзивом. «Тагиииил!» – он с характерным жестом раскинул руки в стороны.
– Ваш догматизм тоже пифагоровский, как и Ваша непреклонность и нетерпимость к чужому мнению. Активные возлияния возбуждающих и бодрящих напитков отнюдь не противоречат восприятию истины. Вот мы, например, пьем, но мудрствуем. Хотя, почему «но»? Пьем и мудрствуем. Точнее, пьем, мудрствуя!
Мякинен махнул рукой в сторону хозяина.
Скобельцын всмотрелся в Поповича.
– А Вы, любезный, сильно смахиваете на Эпикура. По дороге сюда Ваши коллеги рассказывали, что именно Вы обнаружили Лидию Валерьевну, благодарю тяге к осмотру бань. Я видел, с каким интересом Вы оглядывали здешний интерьер. Вы любите дивные приятные мелочи, получаете удовольствие от простых безделиц, Ваше эстетическое чувство тонко и благородно. Неслучайно именно Вы начали шуровать по дому – кто как не Вы способен отличить подлинность от мишуры! Мягкий нрав, чуткая душа, прекрасная сдержанная веселость – вот что видится мне в Вашей натуре. Вы жрец и жнец тонких, изумительных удовольствий. И даже я, скептичный и несколько лукавый Сократ, склоняю голову перед Вашим умением жить и улыбаться миру всепрощающей улыбкой!
– Процитируйте меня, Сократ. – Попович озорно подмигнул Скобельцыну.
– «Процитируйте меня, Сократ». Это если из последнего. А из раннего мне нравится следующее: «Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе – полную бутылку, в саду – свежий цветок». Это, друг мой, не дионисийский разгул хтонического в антропосе, а дыхание ангела, обретшего плоть.