обращения с аббревиатурой ОСП, формирующего искаженное представление о масштабах даже не столько самого феномена, сколько о состоянии (в данном случае) здоровья жителей Соединенных Штатов, коль речь идет об их околосмертных состояниях [31]:
«В мире живут миллионы людей, испытавших ОСП.
Результаты опроса, проведенного в США в 1983 году Джорджем Гэллапом (George Gallup), показали, что восемь миллионов американцев, то есть приблизительно пять процентов взрослого населения, однажды испытали ОСП (Gallup 1982)».
Совершенно очевидно, что околосмертные переживания принципиально отличаются от сновидений и иллюзий.
Подлинные ОСП люди испытывают исключительно при приближении клинической смерти, тогда как посмертные ПСП после остановки сердца, а глубокие (NDE), когда его мозг перестает функционировать.
Очевидно, что реальное количество подлинных ПСП наблюдений несоизмеримо меньше тиражируемых в информационном пространстве объемов «околосмертных» переживаний.
Недопустимо вводить читателя в заблуждение и по содержанию околосмертных опытов и по масштабам их проявления, что мы, собственно говоря, видим на приведенном выше примере.
Собственно, об этом, казалось бы, очевидном опасении, в очередной раз нас информирует, пожалуй, лучший аналитик околосмертных переживаний – Стив Миллер [13], комментируя известные исследования Джеффри Лонга:
«Доктор Джеффри Лонг брал интервью анонимно, через свой веб-сайт.
Такой подход во многом уменьшает доказательную ценность.
• Когда респонденты утверждают, что могут доказать свои ощущения и переживания, например, видят в больнице некоторые события, которые предположительно могут подтвердить другие, мы должны верить им на слово, поскольку я не нашел указаний на то, что доктор Лонг пробовал подтвердить их показания.
• Некоторые респонденты могут сообщать о вымышленных ОСП в виде шутки.
Хотя обычно люди не склонные делиться тем, что с ними произошло, их показания со временем не меняются, и у них очень мало причин лгать».
Безусловно, прав Стив Миллер, допуская, что большинство респондентов подобных анонимных опросов вряд ли стремятся ввести исследователей в заблуждение.
Вопрос лишь в том, видели ли они свои переживания до, или уже после наступления клинической смерти, когда сердце перестало биться, а мозг перестает функционировать.