Девчонка несмелыми шагами приблизилась к жутковато чудящему клиенту.
– Ну-ну, Вика! Не бойтесь. Я не кусаюсь. Просто хочу объяснить, что от вас требуется. Всё элементарно. Вы поднимаете платьице. Опускаете… Нет. Снимаете трусики. Кстати, Вика, на вас надеты трусики?
– Да… – ответила пребывающая в полнейшем замешательстве девица.
– Жаль. Мне бы больше понравилось, если бы на вас их не было. Так вот. Снимаете трусики, и мочитесь на голову вон тому джентльмену, – он ткнул рукой в направлении, стоящего на коленях, с заломанной за спиною рукой Ботана, – с которым мы весело играем. Вы мочитесь – я снимаю. – Он опять вынул свой телефон. – Не беспокойтесь. Я буду снимать так, что лицо ваше в кадр не попадёт. Для меня главное, чтобы туда попало другое лицо – лицо джентльмена, на которого вы будете мочиться, Вика.
– Мы так не договаривались. Я этим не занимаюсь, – похоже, девица начала оправляться от шока.
Мориарти лишь улыбнулся в ответ. Достал из кармана бумажник. Вынул сотенную долларовую купюру, зажал её между двух пальцев, и поднёс её прямо к лицу девицы. – А так, Вика, мы договоримся?
– Не договоримся. – Девчонка мотнула головой.
Мориарти извлёк вторую купюру такого же достоинства. – А так?
Девчонка молчала.
Савицкий достал третью купюру. – А так?
– Я сделаю, – раздался женский голос с другой стороны комнаты.
– Великолепно, Люба!
Работница коммерческого секса, расставив длинные ноги расположилась над головой Клифа. Савицкий командовал: «Комод, отойди. В кадр не лезь. Серёга, сдай назад – руку видно».
– Жека, постой! – вдруг подал голос Сахар. – А вдруг он, того, извращенец. И это ему даже понравится.
– Извращенец, говоришь? – Мориарти опустил телефон. – Это мы сейчас проверим. Эй, Ботан! Так ты будешь роль исполнять, или золотого дождя желаешь?
Клиф молчал.
– Хе-хе! Похоже, что извращенец, – усмехнулся Савицкий. – Люба, отбой!
Девица опустила платье и отступила к стене.
– Может он и извращенец, но не голубой. – Произнёс Мориарти задумчиво. – А ну, Толян, давай-ка, встань сзади засранца.
Комод повиновался.
– А теперь расстёгивай штаны!
– Чьи? – не понял Комод.
– Сначала, засранца.
– А потом?
– Потом свои.
– Я чего-то не врубился, Жека. Ты что, хочешь, чтобы я… – Комод начал допирать до того, что задумал предводитель.
– Ты очень догадлив, Толик.