– Специальность есть?.. Откуда призвали?.. Музыкант?..
Всех быстро разобрали по подразделениям. Воронка тоже увели:
– Тромбонист, значит? Не из Ташкента? Я тоже не из Ташкента. Земляки!
Сергей хотел было объяснить, что никакой он пока не тромбонист, но забравший его усатый, рослый дядька с лычками на погонах робы не слушал:
– Иди за мной и всегда слушай меня. Я – твой командир отделения, старшина 1 статьи Виктор Палыч Бесхозный – «туба» в оркестре. Есть хочешь?
Еще бы он не хотел – после полуголодного экипажа и дороги, в которой они выменяли у проводника вагона сухой паек на водку. Рот Воронка мгновенно заполнился слюной:
– Хочу.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся старшина и кивнул: – Сейчас поешь, как раз ужин…
Через минуту они оказались в кубрике, заполненном двухъярусными койками, в проходах между которыми стояли столы. За ними на подкоечных рундуках сидели в робах, тельняшках, трико усатые и безусые, здоровые и не очень матросы, всего человек двадцать. Все с любопытством смотрели на Сергея:
– Здорово, мышонок! Бес, откуда он? Нет, не земляки…
Приведший Воронка старшина Бесхозный, которого также звали и «Бесом», показал на ближний стол:
– Садись, это будет твой бак. – Одному из сидящих за столом-баком матросов приказал: – Корыто, ну-ка, давай нам почифанить.
Как догадался Сергей, «чифаном» называли пищу на корабле. Уже позже он узнал, что само слово «чифан» китайского, «соседского» происхождения и означает «еда», «кушать рис». На Черноморском флоте, когда говорят о приеме пищи, употребляют «бакланить». На других флотах «рубают».
За соседний бак усадили приведенного из клуба другим старшиной еще одного молодого матроса – Удочкина. Это был здоровенный детина, игравший на маленькой флейте. Прежде Воронок с Удодом почти не общался – тот числился в другой экипажевской роте. А теперь вот оказались в одном кубрике, за разными, правда, баками. В оркестре должен был быть и еще один экипажовец, игравший на баяне, но его при разборе в клубе перехватило какое-то другое подразделение: то ли кочегары, то ли провизионщики.
Сергей быстро съел полную алюминиевую миску борща и четыре куска хлеба. Оторвав глаза от ложки, увидел, что все, улыбаясь, смотрят на него:
– Еще хочешь?
Он кивнул. Ему налили еще полную миску борща. Воронок съел и ее, и еще две миски гречневой каши с кусками мяса. Выпил кружку сладкого компота и, тут же разомлев, подумал: «Жить можно…»