– Что бы это ни было, дата эта должна была много для тебя значить, – продолжал размышлять вслух Крячко, – иначе ты не стал бы ее так выделять. Что же ты задумал, дружище? В какой переплет попал?
Чтобы не пропустить ничего важного, он пролистал блокнот до самого конца. И все равно чуть не проглядел то, что искал. После последней записи шли пустые листы, вплоть до обложки. Крячко даже потряс блокнот, раскрыв пальцами страницы. Ничего не выпало, и он в сердцах бросил его на стол. Тот упал обратной стороной вверх, яркая лампочка, которую Стас не удосужился отключить после того, как рассвело, дала отблеск от глянцевой поверхности, и он застыл. Затем снова схватил блокнот в руки и поднес к свету. На гладком синем фоне четко виднелись черточки и палочки, которые, при желании, наверняка можно было сложить в слова.
Будь у Крячко специальный состав, помогающий криминалистам снимать отпечатки пальцев, он уже через секунду смог бы прочесть запись, но таковой в наличии не оказалось. Стас окинул взглядом кухню, размышляя, чем можно заменить необходимый состав. Мука, соль, перец и им подобные сыпучие продукты не подходили однозначно. Они не заполнят неглубокие вмятины, оставленные ручкой, а лишь испачкают поверхность. Можно было попробовать использовать зубную пасту. Растереть по гладкой поверхности тонкий слой, а затем снять лишнее полотенцем, но он не был уверен, что, втирая пасту, не нарушит целостность записи, и направился в комнату.
Проходя через узкий предбанник, взгляд его зацепился за обувную тумбу. На самой верней полке стояла баночка с черным кремом, а сверху, под колпачком, новехонькая губка с пластиковым держателем.
– А вот это то, что мы ищем, – довольно произнес Крячко.
Он схватил банку с кремом и вернулся в кухню. Набрав щедрую порцию крема, начал аккуратно промакивать обложку, насыщая им поверхность. Способ сработал «на ура». По светло-синему фону черная запись проявилась почти идеально, и к свету подносить не пришлось.
– Вот ведь, мать твою! – Голос Крячко внезапно осип. – Я сутки себе голову ломаю, а решение вот оно, можно сказать, под рукой было.
Он сдернул со стула куртку, просунул левую руку в рукав, и тут она завибрировала. «Телефон, будь он неладен», – досадуя на то, как не вовремя пришел звонок, Стас заторопился, думая, что звонит капитан, и рука запуталась во фланелевой подкладке. Чертыхаясь и проклиная тех, кто придумал шить куртку с ворсистой подкладкой, Стас кое-как освободился, выудил из кармана телефон и нажал кнопку приема вызова.