— Береги себя, маленькая, — сказала Малена мне в макушки, крепко обнимая. Она ведь одна останется, родителей поддерживать, да в делах помогать. Подруги все замужем, детей растят, домом занимаются, не до посиделок девичьих.
— И ты береги себя, дорогая сестра. Шли ворона нашего, если весточку захочешь передать.
Размыкать объятий не хотелось, так бы и стояла, если б Малена сама меня не отодвинула и в объятия отца не передала. Мама плакала и все молитвы шептала на дальнюю дорогу. А когда я на своего Уголька села и поклажу проверила, то Василе пожал руку отцу и условился с ним, что через два месяца встретят они князя и его обозы на границе и проведут по Валахии, а там и до Торга. А на обратном пути отец нас навестит.
На том и порешили.
Лишь одно условие было у княже — супругами мы станем лишь, когда мне восемнадцатая зима настанет, а до этого дня буду учиться, уму-разуму набираться, привыкать к новой жизни.
Уж не знаю, как валашский князь моего отца убедил, но тот согласие дал и даже кровью договор не скрепил. Что ж, мне оставалось только надеяться, что нет тайного умысла у князя, не обманывает он нас, и на жену будущую драконья магия указала верно.
Как только вышли мы за ворота, обогнули наши промысловые и углубились по тропе в лес, на сердце тяжесть опустилась. Даже Уголек шел медленно, уши свесив. Я погладила коня по шее, нагнулась и прошептала:
— Эй, дружочек, не грусти. Говорят, в Валахии много красивых лугов, а тепло стоит аж до середины осени.
Уголек заржал и мотнул головой, но веселее не стал.
Так мы и шли мелкой рысью почти до самой ночи, а когда на небе стали появляться первые звезды, то войники быстро по-солдатски организовали ночлег, сделав для нас с Иринь что-то похожее на небольшой шатер. Мы же решили не мешаться под ногами, а помочь с едой. Быстро разделали куски мяса, что нам бережно упаковали с собой, растерли солью и травами, размяли пальцами и оставили на воздухе, пропитываться. Натерли большой медный чан салом, повесили над костром и переложили мясо, а когда корочка появилась, да аромат пошел, то добавили пшена с водой. Похлебку эту научил нас делать дед, травник и охотник, душе его перерождения, сызмальства воспитывал в нас разные умения мальчишеские. Говорил, что хоть и княжны мы, но не все нам в избе сидеть, платья вышивать, надо и мир настоящий щупать. И заставлял нас изучать лесные премудрости. Вот и пригодилось.