Но я все равно люблю Нино. Люблю ее глаза, голос, смех, люблю, как она разговаривает, даже мысли ее люблю. Мы с ней поженимся, и она, несмотря на веселый, резвый, мечтательный нрав, будет, как и все грузинские женщины, хорошей женой. Дай-то Аллах!
Я повернулся на другой бок. Эти мысли ничего, кроме удовольствия, мне не приносили. Что могло быть приятней, чем лежать, закрыв глаза, и думать о будущем, то есть о Нино? А наше будущее – это женитьба, оно начнется со дня нашей свадьбы, с того дня, когда Нино станет моей женой.
Это, наверное, будет очень суматошный день. Я не смогу даже увидеть Нино. Говорят, нет ничего хуже, чем когда в день свадьбы жених и невеста появляются вместе. Мои друзья, вооруженные, на конях, заберут Нино из ее дома. Лицо ее будет закрыто плотной шалью. Только в этот день, в день свадьбы, ей придется выполнить восточный обряд. Мулла будет задавать вопросы, а мои товарищи, стоя по углам комнаты, – шептать заклинания против бессилия. Этого тоже требует обычай. Потому что у каждого человека есть враги, и в день свадьбы они до половины вынимают кинжалы из ножен, обращают лица к Западу и шепчут: «Анисани, банисани, мамаварн, каниани»[10].
Но, слава Аллаху, у меня есть хорошие друзья, и Ильяс-бек знает все спасительные заклинанья наизусть.
Сразу после бракосочетания мы должны тут же расстаться. Нино пойдет к своим подругам, а я – к друзьям. Каждый из нас проведет последний день юности порознь.
А потом? Да, что потом?
Я на мгновение открываю глаза, вижу веранду, деревья в саду и опять закрываю глаза, чтобы снова все обдумать. День свадьбы – очень важный день в жизни, может быть, даже самый важный, но в то же время это самый тяжелый день.
В день свадьбы нелегко будет попасть и в спальню невесты. Вдоль длинного коридора у каждой двери стоят люди в масках, и они пропускают тебя только после того, как заплатишь им. А друзья уходят, подбросив в спальню петуха или кота, или подстроив еще какую-нибудь каверзу. Я должен буду внимательно осмотреть все. Бывает даже, что в постели прячется старуха и требует выкупа за то, чтоб освободить брачное ложе…
И вот, наконец, я остаюсь один. Открывается дверь, и входит Нино. Теперь начинается самая сложная часть свадебной церемонии. Нино смеется и с надеждой смотрит на меня. Ее тело стянуто сафьяновым корсетом. Он завязан впереди сложно переплетающимися узелками. Развязать их – дело очень сложное, но в том-то и состоит смысл корсета. Я должен сам развязать все узелки. Нино не имеет права помогать мне в этом. Или поможет? Узлы и в самом деле очень сложные, но перерезать их ножом – значит опозориться и признать свое бессилие. Мужчина должен доказать, что он сам себе господин. Ведь на следующий день друзья придут и захотят взглянуть на развязанные узелки. Горе несчастному, который не сможет предъявить их: о нем будет говорить весь город.