Слушала одна я.
Слушала и выпадала в осадок.
То, что бубнила себе под нос Лея Эриксон, было обо мне.
О моей семье.
О моей жизни.
О моих мыслях.
Разве что имена не совпадали, ну и кое-какие мелкие детали. А в остальном – как есть я.
Но никто ничего не замечал. Да ведь никто и не слушал. Подозреваю, не слушала даже фрау Майер. Обрадовавшись, что все наконец-то затихли, она погрузилась в собственные мысли. Может, считала годы до пенсии. Я пихнула Петровну в бок, но она не поняла и просто пихнула меня в ответ.
– Ты это слышишь? – спросила я, но Петровна по-прежнему пялилась на дерево, словно ничего интереснее в жизни не видала.
Меня раздражало, что народ гомонит все громче. Я едва разбирала слова. Мне хотелось, чтобы эта Лея прекратила читать. И в то же время было страшно: будто я перестану дышать, если она замолчит. Я нащупала в кармане остатки мелочи. Вот дура, отдала Петровне эти два евро! Но тут пальцы наткнулись на свернутую в трубочку двадцатку. Сколько стоят книги, я понятия не имела.
– У кого есть вопросы? – Лея Эриксон глянула на нас сквозь свои патлы.
Моя рука взлетела вверх, но меня опередили.
– Зачем вы пишете?
– Сколько вы зарабатываете?
– Что вы делаете сегодня вечером?
Лея Эриксон заморгала.
Я щелкнула пальцами и заорала как можно громче, чтобы перекричать остальных:
– МОЖНО КУПИТЬ ВАШУ КНИЖКУ ПРЯМО СЕЙЧАС?
Все разом повернулись ко мне. Даже Петровна. Петровна самая первая. Хотя она тайком почитывает книжки – я ее однажды за этим застукала. Она тут же сделала вид, что ничего не произошло, но меня не проведешь.
– Нет, ну а что? – сказала я. – По-моему, очень интересно.
Франц изобразил, будто держит невидимую книгу и пялится в нее с идиотским выражением лица. Все заржали. Лея Эриксон, похоже, совершенно растерялась.
– Но я не продаю книги, – промямлила она.
– Да? А кто продает?
– Книжные магазины.
– Но вон же у вас лежит книжка!
– Это мой личный экземпляр, – она вцепилась в этот несчастный томик, словно я хотела его украсть, а не купить. – Он мне самой нужен.
– Но я же заплачý!
Она встала, давая понять, что мероприятие закончено и разговор тоже. Все мигом смекнули, что пробил час свободы. Полкласса смели с дороги лиловолосую библиотекаршу и создали пробку в дверях. Остальные попытались вылезти наружу через окно. Взмокшая фрау Майер, размахивая руками, металась между теми и другими.