- Твои показания ухудшились, - он откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди, - меня не устраивает результат.
В ответ молча пожимаю плечами. Слабость накатывает волнами, в голове полное безразличие ко всему.
- Настройся, - жестко бросает он, поправляя на мне оборудование.
- Я не могу, плохо себя чувствую, - ловлю на себе ледяной взгляд без намека на понимание. Быстро, но слабым голосом добавляю, - за последние несколько суток меня неоднократно накачивали препаратами, я толком не спала и эта система просто меня убивает. Не знаю, что с ней ни так, но меня мутит.
Он дослушивает, пристально изучает мои черты, безразлично отворачивается. Слышу как он сухо произносит:
- Мне нужны данные.
- А мне нужно отдохнуть и хотя бы какой-то комфорт, - заявляю из последних сил, - сколько времени будут проходить эти опыты?
Мысленно представляю, что длится вся тягомотина будет долго и от этого дергается глаз. Конечно, все могло быть хуже, но уже сейчас во мне растет болезненная апатия с физической измотанностью.
- Зависит от того, как быстро будут получены нужные сведения.
- А что потом? - зачем-то спрашиваю я и тут же сталкиваюсь с холодными глазами. Их лед сковывает меня и по затылку бежит змейка дрожи. Абстрагируюсь, выношу свое предложение, - мне нужны более комфортные условия. Я хочу в душ, свежую одежду и кровать.
- Это все? Закончила? - светлая бровь выразительно изгибается. Он опускает подбородок к экрану гаджета, теряя ко мне интерес.
- Еще сутки отдыха, - поджимаю губы, выстраиваю аргумент, - иначе мне будет еще хуже и ты с меня вообще ничего не получишь.
Интернал поднимает на меня взор и меня словно пронзают ледяные стрелы. Я буквально вижу как его зрачки сужаются и расширяются, словно сканирует. Недоволен и раздражен. Помещение наполняется чем-то едким и тяжелым. Кислород пропитывается металлом и интернал шумно встает на ноги. Рука тянется к моей голове, точнее к обручу с датчиками.
- Я сама сниму! - поспешно выговариваю, пытаюсь увернуться, но его пальцы уже сжались на фиксаторе и я морально приготовилась.
Ахаю и делаю лихорадочный вздох. Потирая виски, зло шепчу захлопнувшейся двери:
- Чудовище. Как же я вас ненавижу.
Я снова одна и опять заперта. Ненависть и злоба желчью подкатывают к горлу и душат. Смотрю на решетку вентиляции под потолком. Туда даже мой нос не пролезет.