— Но ты ведь четыре года жила…
— Ага. Но без особого удовольствия. Просто жила. Как в гостинице живёшь. И вроде красиво, и вкусно, и хорошо, а всё равно домой тянет. — Я вздохнула и призналась: — И гречки хотелось постоянно. И чёрного хлеба. Когда в Москве жила, даже не представляла, что так по ним скучать буду, не любила никогда особенно…
— А там нету гречки и чёрного хлеба?
— Нету. — Я улыбнулась. — Только в магазинах специальных, для русских иммигрантов. Зато там много очень вонючего сыра. Такого даже в Москве теперь не купишь. Санкции же.
Минут пятнадцать я рассказывала Варе про жизнь во Франции, и она слушала с отрытым ртом. Забавная она, мне понравилась. Хотя и очень уж болтливая, а я никогда не относила себя к разговорчивым людям.
«Папа», значит… Ну-ну.
Интересно, долго ли Мишин продержится? Когда мы учились в институте, дня не проходило, чтобы он меня не задел чем-либо. То по внешнему виду пройдётся, то спросит что-нибудь неприличное и глядит, как я краснею, то начнёт на семинаре со мной спорить и доведёт до белого каления.
А про выпускной я вообще молчу. Я тогда всю ночь прорыдала от обиды. Пьяный в дым Мишин, который почему-то перепутал меня с одной из своих девок — сомнительное удовольствие для девочки, которая тогда даже ни разу не целовалась.
Впрочем, ладно, не стоит об этом вспоминать. Душевное равновесие — хлипкая вещь, а уж когда твой начальник — гад со стажем, она и вовсе становится эфемерной.
— А где здесь обедают? — спросила я у Вари задумчиво, и она сразу обрадовалась.
— Пошли, покажу!
.
В целом, если бы не Мишин, я могла бы признать — с работой мне повезло. Сотрудники пока все без исключения вызывали симпатию, Варя тоже радовала своим оптимизмом, и через две недели мне должны выдать первую зарплату… Просто мечта, а не работа.
Даже генеральный директор у них выглядел, как нормальный человек, а не небожитель. Он, к моему полнейшему удивлению, оказался мужем Светы, которая принимала меня на работу.
— А-а-а… служебный роман, — протянула я голосом Олега Басилашвили из одноименного фильма, и Варя хихикнула.
— А мы-то считали, что Юрьевский кремень! Но Светка, вон, сумела его растопить.
Я непроизвольно улыбнулась. Растопить кремень — это что-то новенькое. Варя постоянно чего-то такое ляпала на полном серьёзе, даже не задумываясь над смыслом.