Серебряный век. Письма и стихи - страница 2
В этой книге собраны письма пяти русских поэтов, каждый из которых исключительно самобытен, но все они – олицетворение Серебряного века: Валерий Брюсов, Александр Блок, Николай Гумилев, Анна Ахматова и Осип Мандельштам. Пять историй о судьбах поэтов следуют одна за другой, и только на первый взгляд может показаться, что это отдельные повествования. Их обобщают единое пространство литературной жизни, люди этого пространства, чьи имена встречаются на страницах писем главных героев книги. Письма всегда диалогичны, и мы невольно знакомимся не только с их авторами, но и с адресатами – близкими поэтов, их друзьями, среди которых тоже поэты, издатели, и круг героев книги ширится… Мы читаем историю дружбы, любви, преданности и бескомпромиссности, поиска поэтической истины, вписанную в трагический и беспощадный контекст времени. Мы видим это время глазами разных героев.
Книга предполагает последовательное чтение, построена в хронологическом развитии.
Евгения Рощина
Валерий Брюсов
Разногласие волн, что меж собой согласны
Вячеслав Иванов – Валерию Брюсову
29 сентября/12 октября 1903 года, вилла Жава, Женева
Дорогой Валерий Яковлевич, пишу вам под первым впечатлением сегодня полученного вашего письма, глубоко меня тронувшего, мой дальний – и друг, мой «чужой» – и близкий! Впрочем, близость нашу я вижу, а слово «чужой» пишу с ваших слов и на веру, вместо «неведомый», потому что вы принадлежите, по моему мнению, к типу непроницаемых лириков – тех, которые, будучи гордыми, многоликими и художниками прежде всего, умеют петь даже о самом личном из своих многих Я, не вынося его «на диво черни простодушной[1]». Что же до разделений ‹на› партии и секты, – существуют ли они в общине эсотерической? Одно разделяет – или соединяет мертвенно: окаменение; но уже не поэт, кто окаменел. А кто поэт, тот откликается – всегда, думаю, – весь на все… Благодарю вас за оттиск вашей прекрасной статьи, именно близкой мне – до встреч мысли в отдельных частностях. Не во всем, впрочем, я с вами согласен. Так, например, я ставлю Бальмонта выше Фета, невозможным считаю сравнение его с Тютчевым (как величиной другого порядка и не лермонтовской филиации), а стих Бальмонта: «предо мною другие поэты – предтечи», звучит для меня как богохуление. Неправы вы, на мой взгляд, и в оценке бальмонтовских rythmes brisés