Замечательная Лена - страница 3

Шрифт
Интервал


Сложно сказать, что именно стало причиной: то ли древняя кровь предков индейцев взбунтовалась в девочке, то ли простая вредность, но характер Лены вдруг начал портиться.

Однажды, в один из солнечных дней, Лена проснулась и решила во что бы то ни стало сдвинуть брата с его звёздного пьедестала и самой занять почётное место. Правда, становиться такой же милой и послушной, как Тим, ей почему-то не хотелось. Вокруг и без того полно милых, смазливых и безмозглых девчонок. Да её просто тошнило при взгляде на них! Какой-то тайный голос нашёптывал Лене: «Делай всё наоборот!»

Хм… Почему бы не попробовать?

– Что случилось с твоим новым синим платьем и белыми носками? – воскликнула в тот же вечер бабушка, смазывая зелёнкой разбитые коленки Лены. – А туфли? Почему у тебя разные туфли?

– И так сойдёт! – небрежно отмахнулась Лена.

– Ты же девочка, а девочке следует ходить опрятной и чистой! – сказала бабушка.

– Да-да, мне просто некогда было утром искать правильные туфли.

– А рогатка? С каких пор девочки начали ходить с ними?

– С сегодняшнего дня! – ответила нахально Лена, чем удивила не только бабушку, но и себя саму.



– Ты случайно не заболела, деточка? – участливо спросила бабушка, делая вид, что не заметила грубости внучки. Осторожно коснулась лба девочки и с сомнением покачала головой. – Ничего не понимаю!

– А тут и понимать нечего! – Лена прикрыла ладошкой рот и победно испустила призывный клич индейцев Апачи: – У-yа-yа-yа! Смерть бледнолицым поганкам!

К «бледнолицым» относились все, кто был не с ней, и в первую очередь – старший брат Тим.

– Ба-а-атюшки, – испуганно перекрестилась бабушка, – и что из этой девочки вырастет? Это же просто наказание Божие!

С тех пор так и повелось. Мама называла Лену «Золотце моё», папе больше нравилась «Атаманша», а для бабушки она стала «Наказанием». Как только раздавался звон разбитой чашки или мяуканье кошки на соседней улице, бледнолицый брат Тим тут как тут:

– Ну что, Индейка? Признаешься сразу или как?

В ответ на это Лена обычно отвечала:

– Ты что, совсем того или…

Быть в ответе за что-то примечательное – ещё куда ни шло, но отвечать за неизвестно кем разбитые чашки и голосящих кошек? Нет уж, дудки!

Вечерами, лёжа в постели, Лена строила планы будущих козней. Она видела себя гордой амазонкой, мчащейся на вольном скакуне. Вот летит, со свистом рассекая воздух, брошенное Леной двойное лассо и опускается на упитанную шею убегающего Тима. Теперь пленённому брату предстоит стоять на коленях и плакать, моля о пощаде.