Агнесс разглядела его тело. Широкие плечи, узкие бедра, крепкие мышцы. Удивительно – ни одной жировой складки, как это полагается обыкновенно к сану. Этим плечам должно носить солдатские латы, а не сутану священника. И надлежало бы этому тридцатилетнему крепышу подпирать воинство Христово не «Господни словеса»; но подобно рыцарям Ордена Креста, щитом и копьем. Только борода и длинные волнистые, тщательно вымытые, ухоженные и подвитые на концах волосы как-то компенсировали рыцарское сложение, указуя скорее на духовное звание их обладателя.
Женщина встала на колени, положив локти и грудь на траву и высоко приподняв белые ягодицы. Отец Бернард скользнул нежно и медленно ладонями по ее раскинутым по рясе волосам, по грудям, правая рука его перешла на спину, по ягодицам, по бедрам. Левая ладонь пропала между ног. Женщина блаженно охнула и нетерпеливо притянула любовника к себе.
Он расположился сзади нее. Они отчаянно задергались навстречу друг другу. Она двигалась назад, словно хотела оттолкнуть его от себя, он вперед, встречая ее. Потом она отодвинулась и перевернулась на спину, широко раскинув ноги, приглашая его к себе.
Он упал на нее. Женщина так яростно двигалась, что при каждом движении подкидывала своего любовника и Агнесс видела черную полоску на ее лобке…
Агнесс была ошеломлена увиденным, оглушена. Она понимала, что видеть все это – грех, но не могла оторваться. Ее трясло от возбуждения и озноба. Любовникам же было жарко, их тела блестели от пота.