— Но как ты только выжил? — спросил он медленно, словно
обращался к самому себе. — Тот канал вел прямо вниз в море!
— Не знаю, о чем вы говорите! — выкрикнул Артур, отчаянно дергая
рукой, но хватка стражника была словно стальная. Его сердце
колотилось, как молот на кузнице. В голове тугим набатом звучало:
он знает, знает! Почему-то парень подумал, что тот знает, о его
нахождении в Красном Замке. — Я ничего не делал! Ничего!
— Да уж, повезло тебе, — мужчина хмыкнул, его борода чуть
вздрогнула. — Или не повезло… — Он наклонился чуть ближе, и голос
его стал ниже, почти заговорщицким. — Признавайся, куда дел
кошелек?
— Какой кошелек? — глаза Артура расширились от отчаяния. — Я
взял только булку! — выкрикнул он, а в его голове метались мысли:
как убедить, что он говорит правду? — Нет у меня никакого
кошелька!
— А вот пекарь говорит, что был, — протянул стражник, чуть
приподнимая бровь. Его взгляд стал пристальным, изучающим, будто он
пытался расколоть мальчишку одним лишь взглядом. — Слушай, я
сегодня добрый. Предлагаю один раз: верни то, что украл, и я тебя
отпущу. Ты вчера, считай, заново родился. Если Семеро дали тебе
шанс, то и я дам.
— Но у меня нет никакого кошелька… — голос Артура сорвался на
хрип, он упал на колени, поддерживаемый только сильной рукой
стражника. Слёзы побежали по его грязным щекам. — Я взял только
булку!
— Эх… кошелек утонул, верно? — произнес стражник, качая головой,
будто сам убедил себя в этом выводе. В его голосе слышалось
сожаление, как будто он был не против поверить мальчишке, но обязан
был следовать своему долгу. — Нда… не повезло.
Артур молчал, стиснув зубы, чтобы не разрыдаться в голос. Он не
понимал, за что с ним так. Он ведь действительно взял только булку…
единственный раз в своей жизни. За что с ним так? Что он такого
сделал этому пекарю, что он так его оболгал…
Эта несправедливость побуждала в нем неожиданную волну
гнева.
— Да, я взял булку! — неожиданно даже для себя твердо, произнес
Артур, выпрямившись. — Только, чтобы наестся, так как не ел уже два
дня… И я готов понести наказание… но я не крал никакого кошелька! Я
не вор!
Он прямо смотрел в глаза стражнику, который был ошеломлен той
горячей правотой, что сквозила в словах парня. Он совсем был не
похож на маленьких воришек, что успел повидать за время службы
лейтенант городской стражи. И эта его уверенность породила сомнение
у самого Хамфри.