И
вот я уже предвкушал, что сейчас вернусь домой и буду наслаждаться
чистотой и приготовленными Дусей блюдами, с удовольствием гадал,
что она сегодня такого интересного сделает: котлеты или, может, как
в прошлый раз, пирог с рыбой?
И
тут дверь открылась и в кабинет заглянул седоусый, который уже
дважды при мне вёл заседания профсоюза, и кивком поманил меня на
выход.
Ну, ладно, я встал, удивлённо взглянул на
коллег (но по их лицам было видно, что они и сами не в курсе) и
вышел из кабинета.
–
Бубнов, – сказал седоусый, – там на тебя служебку написали. Точнее
докладную. Так что будем разбираться.
–
На меня? – честно признаюсь, я так удивился, что прямо удивился. В
последние дни я был, как и мечтал Козляткин,
образцово-показательным сотрудником: тише воды, ниже травы. Писал
рабочие бумаги и ни в какие передряги не лез. Даже в столовую не
ходил (потому что таскал коробочку с любовно приготовленными Дусей
обедами).
–
На тебя. На тебя, – вздохнул седоусый и пожаловался, – ну почему
вам спокойно не работается, люди?! Ну почему от вас столько
проблем?!
–
А кто? – наконец-то пришел в себя я и додумался
спросить.
–
Ну, а сам как думаешь? – скептически взглянул на меня
седоусый.
–
У меня два варианта, – развёл руками я, – или Барышников, или
Уточкина. Больше меня здесь не желает подставить никто. Хотя,
может, ещё Лёля. Или Зина.
–
Мда, – прокомментировал мои допущения седоусый. – Не
угадал.
–
Да ладно! – удивился я, – а кто тогда?
–
Да комсорг наш, – сказал седоусый.
–
Он? – я так удивился, что чуть челюсть не уронил, – а он-то за
что?
–
А вот на собрании и ознакомишься с сутью претензий, – сухо ответил
седоусый и добавил, – сегодня в шесть пятнадцать, в актовом зале. И
не опаздывай.
Я
кивнул, но он даже не посмотрел, и сразу ушел. А я стоял в коридоре
и пытался понять логику: что не так и за что этот карьерист может
написать на меня докладную?
Недолго думая, я отправился в Красный уголок.
Решил, спрошу у него обо всём сам. Пусть посмотрит мне в глаза и
ответит.
Но
мне не повезло и дверь оказалась заперта. Возможно, комсорг
предугадал такое развитие событий, что я приду, и решил пока лишний
раз не отсвечивать.
Для самоуспокоения я несколько раз подёргал
ручку двери, постучал и даже пнул её в надежде, что комсорг
закрылся изнутри и сидит, может, стенгазету рисует. Но нет, там
было тихо. Или же он сидел как мышь и не выходил.