По моим пальцам заструилась черно-зеленая дымка, сгущаясь в
знакомые очертания клинка. Что ж, господа наемники, давайте
посмотрим, кто тут щенок.
— Костя, — прошептал я. — Приказываю оборотиться.
В тот же миг на лбу друга вспыхнула багровая печать — древние
руны засветились, как угли в костре. Его глаза полыхнули алым, а из
горла вырвался утробный рык, от которого мелкие камни задрожали под
ногами. Мышцы начали стремительно увеличиваться, разрывая форменную
рубашку в клочья. Кости трещали и удлинялись с отвратительным
хрустом, превращая человеческую фигуру в жуткую бледную тушу. От
одежды остались только изодранные портки, чудом державшиеся на
мощных бедрах.
Теперь Костя возвышался над всеми как минимум на полторы головы.
Его ноздри хищно раздувались, втягивая воздух. С каждым вдохом
массивная грудная клетка вздымалась, демонстрируя, что от прежнего
щуплого студента не осталось и следа.
— Ждать, — скомандовал я. В такие моменты я особенно остро
чувствовал связь между нами — печать пульсировала, передавая его
жажду крови.
— Хера ждать! Порви их! — крикнул бес и с размаху ткнул рогом
Костю.
Вурдалак взревел так, что с ближайших деревьев посыпались
иголки. Наемники дрогнули.
А потом… началось. Костя сорвался с места, превратившись в
размытое пятно. Первый наемник даже пикнуть не успел — только кости
влажно хрустнули в стальной хватке. Ночной воздух наполнился
звуками боя и отборным матом беса.
Твою ж мать… вечно одно и то же — никакой стратегии, никакого
плана… чертов бес!
Я перехватил клинок поудобнее, наблюдая, как наемники
рассыпаются веером. Хотя после встречи с разъяренным вурдалаком их
строй слегка… пошатнулся. Так и что имеем: трое огневиков, два мага
воды и один воздушник. И у каждого эфирное оружие.
Костя уже вошел в раж. Первого противника, мага огня, он просто
смел, как соломенное чучело. Тот даже файербол сформировать не
успел — когти вурдалака располосовали его защитный жилет. Второй
наемник, тоже огневик, успел отскочить и теперь методично посылал
огненные стрелы, от которых Костя играючи уворачивался.
Тонкие пальцы Ирины что-то чертили в воздухе. И только мы с ней
могли видеть, что творилось на самом деле — из кончиков её пальцев
тянулись зелёно-черные нити, оканчивающиеся смертоносными иглами.
Они извивались в воздухе, каждая — толщиной с волос, но прочнее
стальной проволоки.