— Дим, — Витас потер переносицу. — Скажу так — её знает не мало
людей. И не только аристократы… да что уж там её знает дохренища
народа.
Он достал телефон, пару секунд поколебался, потом открыл
какой-то сайт и протянул мне. На экране красовалась страница, где
Ирина в весьма откровенных позах демонстрировала свои оголённые
прелести.
Я прокашлялся и вернул телефон:
— Ну да, — я провел рукой по лицу, пытаясь отогнать внезапно
ставшие слишком яркими образы. На снимках Ирина была… впечатляющей.
Изящные изгибы, фарфоровая кожа. Чертовски красивая, надо признать.
— Черты те же, пропорции совпадают… и… и кожа везде такая же
бледная с легкой раковинкой, как и на лице.
Я ещё раз прокашлялся:
— Ну и что?
— Что значит «ну и что»?! — Витас вскочил. — Она же… она… это
же! Там всё… вообще всё! Конечно, греховно не поделиться таким
богатством с общественностью, — он нервно теребил воротник. — Но с
ней нужно быть осторожнее! Ты хоть представляешь, сколько у неё
подписчиков? Половина золотой молодежи империи, наверное! И все эти
комментарии…
— Её тело — её дело! — оборвал я его. — Мне, если честно, вообще
плевать.
И это действительно было так. У каждого свои способы заработка —
кто-то убивает людей за деньги, кто-то продает запрещенные
артефакты, а кто-то монетизирует свою внешность. По крайней мере,
последнее никому не вредит…
Но теперь возникают вопросы… вряд ли родственница графини
Потаниной стала бы таким заниматься… хотя, этих богатых детишек не
понять, бесятся жиру и творят всякую дичь.
***
В общежитии академии, в комнате на третьем этаже, где обычно
обитали три юные девушки, сейчас находилась лишь одна. Впрочем,
«обитали» — не совсем верное слово. Диана и Света использовали
комнату преимущественно для сна и переодеваний, проводя большую
часть времени на занятиях или в библиотеке. А вот Ирина… у неё были
свои, особые причины ценить уединение этих стен.
Сейчас она сидела на кровати, поджав под себя ноги, в хлопковой
пижаме с кружевом. Широкие штанишки и укороченная рубашка с
витиеватой вышивкой — наряд, тщательно подобранный для создания
образа «больной и уставшей девочки». Театр одного актера, где
зрителями были её соседки.
Диана, как истинный медиум, конечно же, почувствовала фальшь. Её
дар позволял видеть сквозь любые маски, ощущать ложь как кислый
привкус на языке. Но она предпочла промолчать — просто окинула
Ирину долгим, нечитаемым взглядом и увела Свету на дополнительные
занятия.