Как поранили его, да пригласил
Заболоцкий заглядывать, стал он иногда бывать на подворье, хоть и
нечасто. Хотел с братом Устиньюшкиным подружиться, да тот буркнул
что-то и ушел восвояси. Михайла не унывал.
Насильно мил не будешь?
Так он и не насильно, а постепенно,
потихоньку, по шажочку единому, всегда у него все удавалось. Разве
что Устинья дичится, да брат ее не улыбается.
Странные люди. Ну так то до поры, до
времени, найдет Михайла к каждому свой подход!
- Думаешь,все дело в недоступности?
Может,и так… видывал я ту Устинью, рыжа да тоща, чего в ней
лакомого?
Михайла едва удержаться успел, чуть
на Владыку, как на дурака не воззрился.
Рыжая? Тощая?
Да в уме ли ты, патриарх?! Али не
чувствуешь, какой свет от нее, какое тепло? А все ж не удержал
лица, что-то Макарий понял.
- Тебе она тоже нравится, что ль? Да
что в ней такого-то?
- Нравится, - Михайла решил, что
лучше не врать. – Теплая она. Ясная вся, хорошо рядом с ней. Няньку
она свою выхаживала… добрая.
- Теплая, добрая… тьфу!
Промолчал Михайла.
Оно и понятно, патриарху такие бабы,
как царица Любава – выгоднее, привычнее. Они во власть прорываются,
зубами прогрызаются. А Устинье власть не предложишь, нутряным
чутьем Михайла понимал – не надобна ей та власть! И дважды, и
трижды не надобна!
Ей бы рядом с любимым жить, греть
его, заботиться, вот и будет счастье. Михайла на этом месте только
себя и видел. Вот нужна ему именно такая, домашняя, тихая,
ласковая…
- Ладно. Вот, возьми… задаток.
Михайла тяжелый кошель принял, а
внутрь не посмотрел, на Макария уставился.
- Без дела деньги не возьму,
Владыка.
- Дело простое будет, при Фёдоре и
впредь рядом будь. Вот и сладится.
- За то мне и денег не надобно.
- Надобно. Не просто так даю, мало
ли, что купить, кому платок подарить – понял? Для дела тебе серебро
дано, не на девок тратить. Будь рядом с Федором, а когда что
неладное заметишь, ко мне беги. Я тебя и приму, и выслушаю, и все
ко благу Фединому. Молод он, горяч,иногда не понимает
очевидного…
Теперь Михайла кивнул. Понятно,
покупают его откровенность,ну так что ж? Михайле любые деньги
надобны, на медяки жену не прокормишь!
- Когда так - то согласен я,
Владыка.
Макарий фыркнул, но не сердито. Так,
скорее… уговаривать тут еще всякого. Вот не хватало! И отпустил
Михайлу.
Тот и пошел, задумался.