***
Сани катили, молодежь
переглядывалась.
Так-то оно в Рождественский пост и по
гостям бы ходить не надобно, но тут дело другое. Не для развлечения
они едут, а по надобности.
Маленькую Вареньку Апухтину из
деревни привезли, Машка о том и грамотку прислала.
Понятно, не Илье, неприлично то. А
вот Устинье – можно написать, и в гости пригласить можно, а уж кому
Устя скажет, только ей и ведомо.
Илья от невесты не потаил, что
Устинью послушал, вот Марья и поняла, что с золовкой ей, кажется,
повезло. Не каждая б поняла, иная и заклевала б до смерти за
глупость девичью, а эта дочку в дом взять предложила, саму Марью
успокаивала, и все это от души, все искренне.
Ценить надобно.
Со второй боярышней, с Аксиньей,
Марья пока и не виделась толком, так, пару раз, да под присмотром
старших. Та и не рвалась сильно с Марьюшкой дружить, рукой махнула.
Мол, замуж выйду – зачем мне та Апухтина?
Вот когда б Ижорская, к примеру…
Но о том Аксинья молчала. А Марья и
не лезла – к чему? Ей и того хватало, что отец успокоился, да мать
ее пилить за глупость перестала. Теперь только наставляла Илью
любить да беречь. Коли попался такой дур… то есть благородный
мужчина, так за ним приглядывать в восемь глаз надобно. И хорошо,
как золовка на твоей стороне будет. Она-то и поможет лишний раз, и
поддержит, и за тебя порадеет, когда сама не справишься…
Марья и не спорила. Она маленькую
Вареньку с рук не спускала, так счастлива была доченьку увидеть.
Век бы с малышкой не расставалась!
Вот и подворье, псы залаяли, Никола
Апухтин на крыльцо вышел, сам встречать гостей дорогих.
Илья из саней выпрыгнул легко,
сестрам выбраться помог, покамест батюшка матушку вынимал, на
Устинью поглядел, та и кивнула. Подворье оглядела – народу много.
Хорошо.
Илья несколько шагов сделал – и на
колени в снег упал.
- Не гневайся, боярин.
Никола аж рот открыл, потом
спохватился, что снег залетает, приосанился – да и что сказать не
знает. На что гневаться-то? О чем ругаться?
Илья его долго в неведении не
оставил.
- Наш то с Машенькой грех, что до
свадьбы не утерпели. Весь я перед тобой, как есть, как хочешь, так
и казни, за девочек я век виниться буду. Когда б знал, раньше б с
повинной пришел, Машеньку за меня замуж упрашивал отдать.
Никола выдохнул.
На подворье поглядел – стоят и
холопы, и слуги, глазами хлопают. Вот ведь… какие слухи по столице
пойдут. А… а вот такие!