Я знала совсем мало, а то, что знала, ещё требовало непосредственного подтверждения. Да и нельзя было исключать вероятность того, что у отца вполне могли быть такие деньги, и ему ничего не стоит заплатить указанную в документе сумму.
Я сделала большой круг по комнате и села на кровать. Свеча почти догорела, и когда комната погрузилась во мрак, в дверь постучали. Я не ждала гостей, потому неожиданный стук в дверь меня сильно напряг.
– Это Варвара, – услышала я из-за двери тихий голос.
– Входи, – я быстро прибрала со стола мятые листы и обернулась к девушке, входящей в комнату.
Вид у нее был такой, что я моментально поняла цель её визита: Константин узнал то, о чем девушка писала ему в письме.
Не говоря ни слова, я предложила девушке сесть. Но вместо этого она упала на мою кровать и молча зарыдала. Прошло несколько минут, и когда всхлипы Варвары стали тише, я все же решила уточнить:
– Он прочел, да?
– Да, – прошептала она жалобно.
Я подождала несколько минут, не напрягая ее своими расспросами. Да и что мне было ей говорить? Ругать за то, что она написала это никому не нужное письмо? Просить прощение за то, что из-за меня он прочел его? Молчать и позволить ей выговориться? Я так и поступила.
– Я писала то письмо, потому что… – голос девушки дрожал, – потому что думала, что он тоже чувствует ко мне что-то, но... – она замолчала, смахивая слезу. – Почему я вообще допустила мысль, что он может быть со мной? Мария права, мне не место рядом с таким как он. Но больно мне не от того, что он постыдно отверг меня. Больно от того, что я была настолько наивна, что уверовала в его ко мне чувства! – расписала Варвара драматично, а последняя фраза особенно болезненно отозвалась у меня в душе.
Мы были знакомы с Варварой всего день, и я понятия не имела, как реагировать на ее внезапные откровения, поэтому просто молчала. Я не знала, на что она рассчитывала, когда писала то письмо. И неважно, кто бы его передал, оно бы рано или поздно дошло до цесаревича. Очевидно, что люди вроде Александра и Константина не способны на глубокие чувства. У них слишком много женщин и соблазнов в жизни, чтобы растрачивать всю любовь на одну. И потом, человек, любящий только себя, не может вдруг разделить эту любовь с кем-то ещё. Чувствам Варвары суждено было умереть. Это понимала я, понимал Константин, Мария и даже сама Варвара наверняка тоже это понимала. Признаваться им в чувствах означало подписывать себе смертный приговор!