— Прикройся, — процедила Натсэ сквозь зубы и бросила ей на ноги
плащ Мелаирима.
Талли тут же надула губы и ткнула в Натсэ пальцем:
— Морти, она плохая, злая! Она всегда на меня ругалась и даже
немного била! Прогони её!
— Да? — подал, наконец, голос я. — А кто с тобой играл целую
неделю?
Талли потупилась.
— Натсэ говорит, ты вела себя хуже некуда.
Талли сложила на груди руки, и вот этот жест уже явно
принадлежал не моей сестре. Ох, чую, намучаюсь я, прежде чем
разберусь, как работает этот «гибрид».
— Прости. — Голос стал нормальным, из него исчезли детские,
дурашливые интонации. — Я волновалась за тебя, и мне было скучно. И
кушать хотелось.
— Тебе хотелось есть, и ты целую неделю тут колесом ходила?!
Талли с серьезным видом покивала, глядя мне в глаза.
Мне всегда было интересно, откуда моя сестра берет энергию. В
новом теле ничего не изменилось, передо мной опять был сумасшедший
розовый кролик из рекламы батарейки, только барабана не хватало.
Можно купить барабан, конечно. Навещу Вимента, спрошу, как бизнес,
заберу долю… Это ж как давно я долю не забирал?! Так и вовсе
потеряю уважение на рынке, с такими вещами не шутят. Нужно срочно
выбираться наружу.
— Почему ты разговариваешь со мной, как с ребенком? — надулась
тем временем Талли.
— А почему ты ведешь себя, как ребенок? — подал я встречный
иск.
Она несколько раз тяжело вздохнула и опустила руки с таким
видом, типа «ну ладно, буду взрослой, если тебе так хочется».
— Скажи, Талли, — попросил я, — как ты здесь оказалась? Ты
понимаешь, что произошло?
Удивленный взгляд в ответ.
— Произошло?.. Но я всегда тут жила. Вместе с дядей, — кивнула
она в сторону лежащего Мелаирима и вдруг нахмурилась. — Мы призвали
тебя… Кажется, потому, что я тебя любила. Мне было очень больно… И…
Я плохо помню. Кажется, мы когда-то жили вместе и любили друг
друга…
Она подняла внезапно задрожавшие руки и сжала виски́
— Хватит, — поспешил я сказать. — Не надо вспоминать.
Талли опустила руки, ее лицо расслабилось.
— Почему не надо? — вмешалась Натсэ, и в ее голосе мне
послышалась ревность. — Ей нужно вспомнить, разобраться, что к
чему.
— Потому что ей больно, — ответил я. — Так же, как мне, когда я
пытаюсь вспомнить свой мир. Голова на части раскалывается, и кто
знает, к чему это приведет. Она теперь такая, как есть, и с этим
придётся как-то свыкаться.