Менты заулыбались. В машине они не казались страшными, а выглядели как обычные дворовые дядьки, что по вечерам забивают «козла».
– Я не бандит, я в восьмом классе учусь. Дяденьки милиционеры, отвезите меня домой! Мама очень волнуется!
– Твой дом – тюрьма! – вдруг сказал Усы Подковой голосом актера Папанова. Менты грянули заразительным смехом.
Ободренный их весельем, я продолжал:
– За что в тюрьму?! Я ничего плохого не сделал! Вы что, поверили этому странному гражданину в шапке с помпоном? Он все врет. Отпустите меня!
– С дружками людей грабил? – Старлей загнул палец. – Грабил. И не просто, – он загнул второй палец, – а с особым цинизмом!
На этих словах Усы Подковой изобразил руками перед собой два пышных женских объема. Водила аж захрюкал от смеха.
– И еще прибавь ношение и наверняка применение холодного орудия. – Сухомлинов выразительно похлопал себя по карману, где лежал злосчастный вентиль.
– Никого я не грабил! – вступился я за себя. – И не было у меня оружия! Я гулял!
– Хорошо так погулял! У одного пожилого ветерана войны вообще от этих фокусов инфаркт случился! – хмыкнул Усы Подковой.
– Не ваших ли рук, пардон, сисек дело?! – саркастично уточнил старлей, и все засмеялись.
– А умер ветеран-то? – с преувеличенной серьезностью спросил Сухомлинов. – Если умер – так на тебе еще и убийство! На полжизни, хлопчик, в колонию загремишь!
– Так что если совсем по-честному, – благодушно улыбнулся старлей, – влип ты, парень, по самое не хочу!
Нет, я понимал, что менты больше шутят и запугивают, но даже разделив эти шуточные угрозы на десять, в остатке я получал серьезные неприятности.
– Как твоя фамилия? – Старлей раскрыл планшетку.
– Иванов… – буркнул я.
– Фамилия? – строго переспросил он.
– Петров…
– В третий раз Сидоровым назовется! – возмутился Сухомлинов.
– Выступает… – произнес торжественным дикторским голосом Усы Подковой, – сионист Пидоров! Извиняюсь, пианист Сидоров!
Салон «пятерки» сотрясло от хохота. Старлей поглядел на меня с хитрой улыбкой:
– Я ведь так и запишу, что «Пидоров». Я не шучу, потом в документах и останется. Вот я тебя сейчас как отвезу в следственный изолятор, проще говоря, в тюрьму, а там с такой-то фамилией – ого-го!..
Водила снова захрюкал, прикрываясь рукавом.
– Лучше сразу настоящую называй… – продолжал старлей. – Что? Пидоров писать? – Он занес ручку. – Ладно, пишу… Пи…до…