— Знаешь… — он задумчиво смотрит на море и говорит то ли для меня, то ли для себя самого. — Если мои родители узнают, что я на человека наехал — борд отберут. Отец предупредил, что в последний раз.
Я молчу не перебиваю. Андрей все смотрит на море.
— А для меня если бы не флэт, то жить невозможно!
Это ему-то? При такой машине? Я даже не сомневаюсь, что Ferrari не отцовская, а Андрея. Но все молчу. Понимаю, что и ему надо с кем-то поговорить. Тут у нас необходимость оказалась обоюдная.
— Борд — это свобода, понимаешь? Когда ты владеешь и телом, и пространством. Просто летишь… Словами этого не объяснить.
— А не страшно?
— Бояться нельзя. Сразу мозги по асфальту размажешь. — Он задумывается. — Надо вот так. — Андрей раскидывает руки в стороны и показывает мне кадр из “Титаника”. При этом даже глаза прикрывает. Лицо приподнято, на губах блаженная улыбка. Как будто он уже в раю.
У каждого свобода своя. А у меня что?
— Можно нам счет? — говорит фланирующему между столов официанту Андрей. — По карте.
Десерт, значит, отменяется. А жаль, я уже настроился. Андрей расплачивается раньше, чем я успеваю возразить. Встает. На лице его решимость.
— Поехали! Я покажу тебе олли.
4. Глава 4. Что такое "олли"
На этот раз едем мы дольше, чем из “Скандинавии” до “Русской рыбалки”. Сначала все по тому же петляющему крутыми поворотами шоссе. Парк проезжаем, городок какой-то. Он справа остается, а по левую сторону все время проблескивает залив. Выходит, по побережью так и катим.
— А почему здесь дорога такая извилистая? — наконец спрашиваю я, когда Андрей в очередной раз резко закладывает руль на повороте.
— Линия Маннергейма. Не слышал?
— Нет.
— Специально так дорогу прокладывали, чтобы не простреливалась по прямой. Часть оборонительной тактики Финляндии. Мы вообще по бывшей финской территории сейчас едем. Хотя и считается это Курортным районом Петербурга. Хотя… уже нет, — мы проносимся мимо межевого щита, на нем написано “Ушково”. — Вот, дальше уже Ленинградская область начинается.
После моста Андрей сбрасывает скорость и сворачивает с шоссе на дорогу похуже, но все еще асфальтированную. Потом на грунтовку.
— Здесь есть хороший спот в Молодежном, но мне туда нельзя, — говорит он с сожалением и даже с раздражением. Хмурится и кусает нижнюю губу.
Ему — и куда-то нельзя? Слабо верится. Даже если в этом месте плата за вход высокая — это не для Красавчика. Значит, другая причина? Но спрашиваю не про нее, а так, безотносительно.