— Я — Мэтью Колахер, это моя семья, —
толстяк обвел рукой стоящих за его спиной людей. — Мы попали в
шторм и немного заблудились. Вы не могли бы сказать, где именно мы
находимся? — громко и четко произнес он. — Вы понимаете меня?
Подойдя ближе, раздраженный мужчина
почти крикнул свой последний вопрос в лицо невозмутимому парню, так
как тот продолжал молча рассматривать их.
— Может, он назириец? — пролепетала
Кристина и попыталась срочно вспомнить школьные уроки. — Как же там
было… Ва дие фа ное…
— Назовите положение вашего мира в
Радуге миров и общепринятое имя вашей цивилизации, — скучающе выдал
юноша на их родном языке без малейшего акцента.
— Чего?..
Биржевой аналитик потрясенно
уставился на дикаря, пытаясь осознать, что вообще такое ему сейчас
сказали.
— Может, вы используете асгардскую
систему координат? — почти с надеждой уточнил туземец. — На какой
ветви Великого древа расположена ваша планета? Какой номер
листа?
Глава семьи обескуражено застыл, не
зная, что сказать.
— Ваша цивилизация освоила технологию
звездных перелетов, вступила в контакты с какими-либо межзвездными
сообществами? Орден Порядка, Техносы? Вы вообще вышли за пределы
собственного мира?
Вопросы сыпались один за одним, и с
каждым последующим задававший их парень скучнел, под конец
полностью потеряв интерес к беседе. Прервавшись на полуслове, он
махнул капитану в белоснежной фуражке.
— Ты — за мной, остальные оставайтесь
здесь. Вглубь острова заходить запрещаю, но можете устроиться в
тени деревьев.
После чего быстро пошел по тропинке,
петляющей между пальм. Владелец яхты с сомнением глянул на Мэтью,
не уверенный, стоит ли оставлять своих беспокойных пассажиров
одних, и биржевой аналитик, скрывая свой страх, крикнул на
него:
— Чего стоишь? Догоняй!
Парня с плавными, хищными движениями
профессионального охотника шкипер догнал шагах в ста от берега,
когда тот любезно остановился его подождать.
— Капитан Роджерс, — представился,
приподняв фуражку за козырек.
— Рэн, — ответил ему юноша, в
ожидании изучавший небольшую шишку, поднятую с земли. — Хозяин
этого места. А теперь послушайте меня, капитан, и, прошу,
максимально серьезно отнеситесь к моим словам.
Он отбросил шишку, и взгляд его
пронзительных серых глаз был суров, но на их дне плескалось
сочувствие, заставившее напрячься как бы не сильнее.