Вернулась она через пять минут, вымыла руки от
крови, и поставила огромную кастрюлю с водой на
плиту.
— Пришлось петуха зарезать, — вздохнула баба
Надя.
— Зачем? — удивилась Люба, — Нам же гуся
дали.
— Затем, чтобы в деревне никто не помер. Надеюсь
примут нашу жертву.
— Кто?
— Боги, — ответила баба Надя, — Ты иди ложись спать,
нече тебе тут торчать. Потом поговорим и все обсудим. Поди устала,
иди, иди.
— Ладно, пойду прилягу, — вздохнула Люба и
направилась в спальню. — И не умылась толком, — подумала она,
проваливаясь в сон.
Люба проснулась от Верочкиного кряхтения. Ребенок
усиленно пытался стащить с себя памперс.
— Вот я мать года, — подумала Люба, вскакивая с
кровати, — Вчера забыла Верочку искупать. Все
проспала.
Она вытащила из сумки памперс, подхватила дочь на
руки и пошла искать, где ее можно помыть. В доме вкусно пахло
куриным бульоном. На плите в кастрюльке что-то кипело. На кухне
бабушка Надя мыла какую-то посуду.
— Это кто такой красивый проснулся, — увидала она
маленькую Верочку и кинулась быстрей вытирать
руки.
— Ой, баба Надя, нам бы помыть некоторые части, а
потом уже все остальное, — ответила Люба.
— Так там же туалет в сенях есть. Раковина в нем
имеется с горячей водой. Там тепло.
Люба с удивлением посмотрела на
бабушку.
— Так ты не видела что ли? — со смехом спросила баба
Надя.
— Я там, в домик в огороде ходила, рядом с
сарайками.
— Ну, да, мы же тут совсем темные, — рассмеялась
бабушка, — Есть у меня туточки и туалет в доме, и вода горячая,
душ, правда, только летом, в огороде, а зимой баню топим. Ладно,
иди, а то уши развесила и стоишь, меня слушаешь. Одеяльце только
возьми, а то в сенях холодно. Зато в туалете полы теплые. Мне Леший
в позапрошлом году сделал.
И точно, оказалось, что у бабушки почти все удобства
имеются.
— Как хорошо, хоть в туалет по морозу не бегать, —
вздохнула Люба.
Через десять минут вернулись они вместе с Верочкой
на кухню.
— Дай, ням-ням, — сердилась
малышка.
— Сейчас я тебе милая бульончика налью с кусочком
петушка, — сказала баба Надя. — И ты садись за стол, — кивнула она
Любаше.
— На завтрак будем есть суп? — удивилась
Люба.
— Это не просто суп — это бульон из жертвенного
петушка. Каждый в этой деревне должен съесть хоть немного от него,
иначе быть беде.
— Я думала, что вы там его кому-то в жертву
принесли, где-то зарыли или повесили.