— Если вам от этого легче станет, то я согласна, —
со смехом сказала Люба.
— Ты не зубоскаль, а смотри и запоминай, —
проворчала баба Надя.
— Хорошо, - кивнула Люба.
Люба расстегнула пуховик, и бабушка прикрепила к
кофте булавку с тем же шепотком.
Они дошли до небольшого крепкого домика с резными
ставнями. Их встретила крикливая маленькая
собачонка.
— Уйди, Тузик, это свои, — сказала ему баба Надя. —
Будешь плохо себя вести, не принесу тебе больше вкусных
косточек.
Тот сразу кинулся ластиться и
поскуливать.
— Смотри, собака, а всё понимает, — покачала головой
бабушка.
Они вошли в темные, затхлые сени. Воздух здесь был
тяжелым, пропитанным запахом сырости и старого дерева. Стены,
обшитые досками, потемнели от времени, а в углах висели паутины,
будто никто не заходил сюда уже много лет. Под ногами скрипели
половицы, и каждый шаг отдавался глухим эхом, словно дом был пустым
и безжизненным. Люба собралась разуваться, как баба Надя ее
остановила.
— Не надо туточки одежду оставлять. У нее михрютка
живет, вещи портит и пачкает, — сказала она.
— Ясно, — вздохнула Люба. — Не дадим ему наши вещи
испортить, — с улыбкой произнесла она.
— Ну тебя, - отмахнулась от нее бабушка. - Поживешь
в деревне - поймешь.
В коридоре споткнулись об чью-то разбросанную
обувь.
— Опять Макаровна чудит, — проворчала баба Надя. —
Вешай вон туды свою одежду.
Из комнаты доносились слова молитвы. Старушка
поморщилась, как от зубной боли. Они с Любой вошли в комнату. На
кровати лежала худая, изможденная старуха с чернотой вокруг глаз и
с ужасом смотрела на бабку в цветастом платке, которая
раскачивалась и читала какую-то молитву.
— Макаровна, ты опять за свое? — сердито тронула ее
за плечо баба Надя.
Любе показалось, что бабка подскочила и кинулась
куда-то в угол. Она даже проследила взглядом за ней, пока та не
исчезла в темноте. Однако Макаровна продолжала сидеть на своем
месте. Она сердито смотрела то на Любу, то на бабу
Надю.
— Чертовщина какая-то, — передернула плечами Люба. —
Вот же привидится всякое. Это, наверно, от недостатка
кислорода.
Опять глянула в угол. Ей показалось, что кто-то
оттуда на нее смотрит и улыбается. Пока старухи ругались, Люба
распахнула все темные шторы и открыла форточку. В комнату ворвался
свежий воздух, а темный жуткий угол осветили лучи
солнца.