— Да, Арден, нам пора.
Предупреди Юргена чтоб взял больше солдат для эскорта, все-таки к
наемникам едим. Командиры у них хоть и здравые, но как бы чего
плохого не случилось.
— Будет исполнено, — кивнул
камердинер, выходя из комнаты.
В самом Врацлаве остановились лишь
старшие офицеры союзников, все наемники обитали далеко за пределами
города: в поселках, деревнях или вовсе на пустырях. В зависимости
от числа бойцов и известности. В их кругу эти два параметра играли
самую значимую роль. Первый показывал насколько хорош командир как
лидер, а второй обрисовывал ситуацию с дисциплиной, успехом,
преданностью нанимателю и еще кучей разной мелочи, о которой
полезно знать каждому понимающему полководцу. И сейчас Евгений
Савойский ехал на встречу с одиннадцатью из них. В трактире 'Чистый
гусь' к этому времени собрались самые именитые вольные командиры,
готовые не только выслушать нанимателя, но и поставить свои
условия. Благо ситуация способствовала.
Принц Савойский не отказывался от
маленьких уступок, он вообще редко конфликтовал с солдатами без
повода. Каждого из них он стремился привязать к себе душевно, так,
чтобы человек при случае закрыл его собой, умер за него с улыбкой
на губах.
Евгений наносил последние штрихи на
полотно будущей войны…
Глава 1
Конец марта 1715 года от Р.Х.Москва.
Когда-то давно, в бытность курсантом
я думал, что в эпоху просвещения люди были человечнее и добрее,
даже как-то поспорил с преподавателем истории по этому поводу —
думал, это цивилизация развращает. Оказывается, нет. Люди не
меняются, они и тысячу лет назад и через сто веков будут такими же.
Это их природа. И отличие в них будет исключительно в одежде, да
количестве усваиваемой информации.
К чему этот разговор? Все просто —
прошло уже три часа с момента начала заседания Совета, а ничего
кроме пустословия не слышу, а ведь каждый из здесь присутствующих
предупрежден о том, что будет за растрату времени.
Что ж, видно не поняли. Придется
учить. Встаю с трона и тихо ухожу в боковую дверь. Заседающие
ошеломлено замерли, тишина образовалась такая, что впору нарочито
бросить на пол кубок или тарелку. Неприятная тишина — мрачная.
Между тем я внимания ни на кого не
обратил, даже на патриарха Иерофана, спокойно ушел и дал команду
гвардейцам-охранителям никого не выпускать, вплоть до отмены
приказа. Богатыри, кровь с молоком, выдрессированные Михаилом
Нарушкиным так что впору плакаты писать. Парадную дверь закрыли, а
следом и две боковые — мало ли кто из думцев решит отлучиться. Из
всех собравшихся это право есть только у патриарха и он по моей
вчерашней подсказке об этом знает, как и то, что я намеренно дал
первым говорить самым глупым представителям.