— Позволь мне самому выбирать, о чем думать, — срывается низкий голос на мгновение. — Ты думаешь, что сумеешь дальше играть с огнем.
Он проникает внутрь меня быстро и жестко, и мы оба выдыхаем одномоментно. Его губы подрагивают на моей коже, и это отзывается в сердце мучительным трепетом.
Он всегда так невыносимо близко и невыносимо далеко.
— А что мне остается? Да, — выдавливаю я, когда он начинает двигаться быстрее, — да.
Он повторяет за мной, и наши слова перемешиваются в сбивчивом поцелуе.
— Надя, — измученно выдыхает Родин, упираясь носом в мою щеку. — Здесь никогда и не было никакой игры. С самого начала.
2. Глава 1 ВЕЗУВИЙ
Не каждый день Везувий Родин встречал мышей в арт-галереях, чаще всего попадались заблудившиеся ослы с трастовым фондом от дедушки, аристократические гиены и кузнечики с тонкой душевной организацией.
Впрочем, он посещал парижские и ньй-йорские тусовки, а мышь с мокрой шерстью попискивала в тёмно-синем зале нео-авангардизма на родине.
Везувий всё не мог определиться: ненавидит ли он родину сильнее, чем презирает Париж, но так как маятник симпатий упрямо кренился в противоположную сторону от нынешнего места пребывания коллекционера, то пришлось смириться: ненавидеть и презирать Везу суждено одновременно.
Сложно было представить нечто более экстраординарное, чем метания мыши по выставочному залу в День открытия элитной галереи миллиардеров, но сегодня реальность решила побыть щедрой, как Санта-Клаус в рекламе Кока-Колы.
Везувий пригубил новозеландское каберне из тяжёлого бокала и прищурился.
За широким квадратом окна некая особь в дутой жёлтой куртке пыталась прикрепить седло к велосипеду обратно.
Седло, которое частично соскочило с железа, так как за мгновение до этого «жёлтая куртка» умудрилась врезаться в фонарь, в попытке избежать столкновения со входом в галерею.
«Жёлтая куртка» разозлённо стукнула по седлу ребром ладони, тут же испуганно прижала руку ко рту, а затем полностью сорвала сидение со штыря.
И, прихватив его с собой, направилась через сугробы прямо к дверям, ведущим в галерею.
Вместе с ней ко входу направился и красный Помпон на перекособоченной шапке, потому что пышное мохнатое безобразие явно наслаждалось отдельной от хозяйки жизнью и было вынуждено неохотно тащиться за сумасбродной девушкой, удерживаясь на парочке ниток.