– Еще бы! – пробормотал лейтенант д'Юбер, упорно шагая от стены к стене. А про себя подумал: "Как это может быть, чтобы тут существовало два мнения?"
Доктор продолжал:
– Конечно, поскольку истинные обстоятельства дела неизвестны…
– Я думал, – перебил его д'Юбер, – что этот молодчик посвятил вас в истинные обстоятельства этого дела.
– Он что-то говорил, – сказал доктор, – в тот раз, когда я только что его увидел. Да, кстати, я действительно нашел его в саду. Он здорово стукнулся затылком и был до некоторой степени в беспамятстве, ну попросту сказать, заговаривался. А потом, когда он пришел в себя, из него уже трудно было что-нибудь вытянуть.
– Вот уж никак не ожидал, что он способен устыдиться! – пробормотал д'Юбер и опять заходил взад и вперед.
– Устыдиться? – подхватил доктор. – Вот забавно! Нет, я бы этого не сказал. Он вовсе и не думает стыдиться. Конечно, вы можете смотреть на это дело иначе…
– Что вы такое плетете? На какое дело? – воскликнул д'Юбер, искоса поглядывая на грузную седовласую фигуру, восседавшую на табурете.
– Что бы это ни было, – сказал доктор несколько раздраженно, – я вовсе не собираюсь высказывать вам всего, что я думаю по поводу вашего поведения.
– Да, уж лучше остерегитесь, черт возьми! – вырвалось у д'Юбера.
– Потише! Потише! Ну что за манера – чуть что, сейчас же хвататься за саблю! Ведь это, знаете, добром не кончится. И запомните вы раз навсегда, что если мне когда-нибудь придется крошить кого-нибудь из вас, сорванцов, то только при помощи моих инструментов, а не чего-либо иного. Но я вам советую по-хорошему: если вы будете так продолжать, то вконец испортите себе репутацию.
– Как "продолжать"? – воскликнул лейтенант д'Юбер и остановился как вкопанный. – Я… я испорчу себе репутацию? Да что вы такое выдумываете?
– Я уж вам сказал, что я вовсе не собираюсь судить, кто здесь прав, кто виноват. Это не мое дело. Тем не менее…
– Да что же такое, черт возьми, он рассказал вам? – перебил лейтенант д'Юбер, холодея от ужаса.
– Я уже вам говорил, что сначала, когда я подобрал его в саду, он немножко заговаривался. Потом он больше отмалчивался. Но, насколько я понял, он не мог поступить иначе.
– Он не мог? – вскричал лейтенант д'Юбер неистовым голосом и тут же, угрожающе понизив тон, произнес: – А я как же? Я мог?