Дальше видимо король немного надавил, девица зарыдала ещё
горестнее, а потом заговорила, и все услышали историю о том, как
она влюбилась без памяти в виконта, но он никак не обращал на неё
внимания, тогда она с горя согласилась встречаться с кем-то там
другим, из людей своего отца. А потом оказалось, что неких понятных
последствий уже не скрыть, и пришлось что-то говорить отцу. Она и
сказала. Отец не маг, лжи не разглядел. И даже попросил Эмиля взять
дурочку в жёны, но тот отказался, и понятно, почему отказался.
Дело, на взгляд Саважа, было решено, но король отчего-то не
торопился его окончательно разрешить.
* * *
Эмиль был взбешён, но беситься перед его величеством – себе
дороже. Поэтому вдох-выдох, и стоять, смотреть, можно на дурака
Перье и его доченьку, можно на Саважа, можно вовсе себе под
ноги.
Ну да, Перье приходил три дня тому, предлагал взять доченьку в
жёны, сначала предлагал недурственное приданое, потом грозился
всякими карами… и не захотел слушать доводы рассудка. Эмиль
поговорил да забыл. А вот не стоило забывать.
Перье упал на колени рядом с дочерью и умолял короля о милости –
мол, пусть ваше величество вспомнит о беспорочной службе их
семейства и не гневается, а уж с дочерью он разберётся. Король
слушал-слушал, а потом негромко сказал:
- Ступайте вон. И чтобы я вас в столице не видел. Вас, Перье, не
менее года, а вашу дочь разве что муж привезёт, если захочет, -
король брезгливо поморщился.
Перье поднялся, поднял дочь – та ещё рыдала и заламывала руки.
Папенька подхватил её за ту самую руку и выволок из малой приёмной,
и двери за ними тут же закрыли, и звуки разом отдалились. Ну да, в
королевских покоях не подслушаешь – магическая зашита. И
правильно.
- Гвискар, вы понимаете, отчего так случилось? – король смотрел
на Эмиля по-прежнему холодно.
- Наглость обыкновенная, ваше величество. И ещё дремучесть, тоже
обыкновенная – потому что не подумали, что перед магами придётся
держать ответ, - пожал Эмиль плечами.
- Почему-то против де ла Мотта ничего не говорят. И против
Саважа… гм, уже больше десяти лет молчат. А вы вечный
герой-любовник!
- Так может быть, он у нас вечно вот так же, без вины виноватый?
– ухмыльнулся Саваж.
- И ты веришь? – поднял бровь король. – Я нет.
- Гвискар не связан никакими обещаниями и не клялся хранить
кому-то верность, - покачал головой де ла Мотт. – И до сих пор не
убил никого за нападки на него, хотя и мог, как понимает ваше
величество. И концов бы не нашли. Но он честен, и если в чём и
виновен, так только в своей готовности пойти навстречу каждой
улыбке наших прекрасных дам.